Мелодия дождя
Шрифт:
Лёнька решительно и быстро разделся до трусов, начал выжиматься.
– Не стой же столбом, Мила. Какого чёрта стесняться! Здоровье дороже. Снимай с себя всё и жми. Я помогу. Не обращай на меня внимание. Неужели никогда не видела раздетого мальчишку! Не смотрю я на тебя. Больно нужно.
Мила всё ещё не могла прийти в себя.
– Давай вещи сюда. Куртку только помоги выкрутить, одному никак.
Мила слушалась, но старалась повернуться боком, закрывая грудь руками.
– Молодец, – пытался подбодрить он подругу, – теперь одевай скорее. Что, руки не слушаются, замёрзли? Сейчас помогу. Да не трогаю я тебя. Только
– Пока снимаешь и надеваешь опять липнущую к телу мокрую одежду – совсем застынешь. Всё, молодец, умница. Дрожишь-то как. Теперь приседай. Приседай, говорю. Быстрее. Ещё быстрее.
Девочка отвернулась, начала энергично приседать, потом бегать на месте. Она сама почувствовала, что таким способом можно вернуть телу тепло, но соображала пока вяло.
– Жарко стало? Это хорошо. Значит, заболеть не должна. Задыхаешься? Тоже хорошо, терморегуляция включилась. Побежали. Руку давай. Держись, не отпускай. Стемнело совсем, ничего не видно. Шаги делай маленькие, чтобы не споткнуться в темноте. Двигайся энергичнее. Нам обязательно нужно как следует вспотеть. Слушай мой голос, ничего не бойся. Я с тобой. Сейчас добежим до дома, засунем тебя в горячую ванну, отогреем, будешь, как новенькая. Вот ведь какой запоминающийся у тебя день рождения. Это же настоящее приключение. Читала про Гекльберри Финна и Бэкки? Детям своим рассказывать будешь. Такое не забывается.
– Если выживу.
– Ну, слава богу, голос прорезался. Мила, ты просто прелесть. Мне бы такую невесту.
– Белую ворону?
– Прости, девочка. Дураки мы были. Вспомнить стыдно. Какая же ты ворона? Синичка. Чик-чирик. Я ведь не соврал, что люблю тебя.
– Лёнька, ну, какая любовь в пятнадцать лет!
Мила остановилась, видимо хотела посмотреть Лёньке в глаза, но видно было только его силуэт. Зато она хорошо чувствовала его сильную руку.
– Настоящая, Мила, настоящая любовь. Мы же с тобой сейчас утонуть могли, на полном серьёзе. Может, нас бы тогда в одном гробу похоронили. Но мы живые и здоровые. Что, если нас любовь спасла?
– Скажешь тоже.
– Устала? Всё равно бежать нужно. Через не хочу. Сейчас второе дыхание появится. Я точно знаю. Вон уже дом показался. Только не упади. У меня силы кончаются, не донесу, если что.
У подъезда собралась вся компания, кроме Генки Копытина, дурачка, который загнал Милу в воду. Испугался, видимо.
Там же был Сергей Степанович, выбежавший только что на шум.
Увидев мокрую дочь и Лёньку, он с укоризной, без злости, но обиженно, сказал, – я на тебя рассчитывал, надеялся, что ты почти взрослый. Думал, что мужчина, что сумеешь защитить девочку. А болтал, что любишь.
– Не болтал я, правда, люблю. По-настоящему.
– Да, рано вам ещё вечеринки устраивать. Не доросли. А любить и подавно. Ишь ты, по-настоящему он любит.
– Милу, в горячую ванну нужно. Срочно, чтобы не заболела. Растереть и в тёплую одежду.
– Разберёмся, без сопливых.
– Папа, он меня спас. По-настоящему. Я ведь уже захлебнулась совсем, а Лёнька вытащил. Не ругай его, пожалуйста. Я сама виновата.
– Потом расскажешь. Живо домой. Мокрая принцесса. Кто тебя только воспитывал?
– Ты, папочка, ты. Я ничего такого не сделала.
– Сказал же, разберёмся. Но не сейчас.
Ни
Все участники праздника вели себя странно. Девочки сторонились мальчиков, и наоборот. Похоже, вчера закончилось детство.
Мила относилась настороженно ко всем, включая Лёньку. Молчала. После уроков быстро ушла домой.
Юноша не мог понять, что случилось. Что он сделал неправильно? Вино не пил, девчонок не тискал, Милу спас. А теперь с ним никто не разговаривает. Абсурд.
Думы о девочке не покидали его ни на миг. Ни о чём, кроме её милого образа, мыслить стало невозможно.
Понятно, что конкурировать со всеми парнями, например, с Витькой, красавцем, спортсменом и отличником, он не мог.
Однако у него тоже есть козырь, если спасение можно отнести к добродетели. Так это или нет, Лёнька теперь совсем не уверен. Иначе, почему Мила ведёт себя подобным образом?
Вечером к ним домой пришёл Сергей Степанович. Попросил позвать родителей.
– Извини, Леонид, что вчера тебя отругал, не разобрался. Мила мне всё рассказала. Ты один поступил как настоящий мужчина. Я запретил дочери общаться с участниками тех событий, кроме тебя. Хочу пригласить вас, всей семьёй, прямо сейчас, к нам в гости. Надеюсь, не откажетесь.
– Ну что же, – сказал Лёнькин папа. За такое дело и выпить не грех. Я – за дружбу. А ты, мать, как думаешь?
– В гости, так в гости. Мне нужно минут тридцать, чтобы собраться. С собой чего брать?
– Стол уже накрыт. Ждём. Очень обяжете.
Смущать Лёньку, как он боялся, никто не стал. Сергей Степанович пожал руку и обнял, по-мужски.
Ребята поели и пошли в Милкину комнату.
Девочка, молча, показывала ему комнату, альбомы с фотографиями, книги. Она явно стеснялась. Что-то в отношениях между ними странным образом изменилось. Но пока неосознанно.
Немного погодя Мила села за пианино. Рядом поставила стул для Лёньки.
– Мила, я тебя чем-то обидел, почему ты со мной не разговариваешь?
Девочка задумчиво играла, время от времени украдкой бросая на Лёньку смущённый взгляд.
Краска смущения не сходила с её лица.
На середине мелодии она подняла руки и беззвучно захлопнула крышку инструмента.
Жесты и взгляд давали понять, что она хочет что-то сделать, но никак не решается.
– Я ведь понимаю, что ты спас мне жизнь. И про любовь… ты ведь несколько раз повторил, тоже понимаю. Не представляешь, как мне перед тобой стыдно. Я была совсем голая. А ты не врач, не моя мама, не девочка, наконец. Просто не знаю, что мне теперь делать с этим позором. Считаешь, что я обязана выйти за тебя замуж? Но ведь я тебя наверно не люблю. Не уверена, что бросилась бы тебя спасать, как ты меня. Зачем ты всё испортил, лучше бы дал мне умереть.
– Ничего себе! Никто не заставляет меня любить. Если хочешь, могу уйти. Совсем. И никогда больше не подойду. Только скажи. Ты мне ничем не обязана. Да и умирать тебе рано. А любить всё равно буду, не запретишь. Это мои чувства, значит, и решать тоже мне. Ну что, уходить?
– Нет, побудь со мной. Мне нужно подумать. Серьёзно подумать. Не хочу в пятнадцать лет становиться женой.
– Глупенькая ты, Милка. Любовь приходит, когда захочет, если есть, кому дарить свои чувства, но это совсем не значит, что нужно жениться. Всё будет хорошо, вот увидишь.