Мелодия звёзд
Шрифт:
– Огромный потенциал!
Я была в шоке, потому что Линн не разбрасывалась комплиментами, но потом реальность буквально врезалась в меня, как «Рендж Ровер» Тена.
– Ты говоришь это не потому, что ты мой учитель по музыке и обожаешь меня?
– Я люблю тебя до безумия, но вот это, – она указала пальцем на пианино, – заставило меня гордиться тем, что я твоя учительница.
У меня защипало глаза.
– Давай теперь послушаем текст, – сказала она, усаживаясь на скамейку рядом со мной.
– Его
– Когда крайний срок?
– Хэллоуин.
– Тогда лучше поторопиться.
– Как думаешь, у меня есть шанс?
Она посмотрела мне прямо в глаза.
– Твоя мама не возражает?
– Возражает.
Линн сжала мое плечо.
– Ну, я надеюсь, она согласится. – Линн кивнула на ноты передо мной. – А теперь повтори этот отрывок.
Я опустила подбородок и начала играть, мечтая о том, чтобы каждая минута, каждый день сопровождались мелодией – саундтреком к жизни. Музыка лилась бы с неба, вилась бы в траве и просачивалась сквозь асфальт.
Тену бы это не понравилось.
Я запнулась и сыграла не ту ноту.
Почему он прокрался в мои мысли? Из всех людей…
В конце занятия Линн попросила исполнить мою песню снова, я играла, а она следила за тем, как мои пальцы двигаются по клавишам, как широко я раскрываю ладони, чтобы дотянуться до аккордов. Она пыталась запомнить ее. После того как я закончила, она села рядом со мной на скамейку и попробовала сыграть ее. Линн удивительна – она может безошибочно воспроизвести все, что видит или слышит.
– О’кей, а теперь слушай и думай, о чем бы ты хотела рассказать, – сказала она.
Я выпрямила спину. Моя мелодия парила по комнате, а в моем сознании стал формироваться образ, слабый и блестящий по краям. Мазки желтого и темно-красного цвета. А потом резко лимонно-зеленый! И толстые мазки черной стали. Мелодии всегда представляются мне в цвете.
– Ну что? – спросила она.
– Бегущая девушка. Смотрит на солнце.
– Дальше?
– «Бежать из тени… оттолкнуть?»
– Так, хорошо.
Линн заправила прядь оранжевых, как дорожный конус, волос за ухо. Когда я познакомилась с ней четыре года назад, у нее были желтые волосы – и я не имею в виду блонд, я имею в виду кукурузу в початках желтого цвета. На следующий год она стала розовой, потом голубой, за что получила прозвище Скиттлз.
Еще долго после того, как моя песня закончилась, ноты продолжали кружиться в воздухе, как пылинки. Серебряные и золотые. Блестящие. Веселые. Обнадеживающие.
– Ты должна сыграть это своей маме, – сказала она.
Я напряглась. А если мама спросит, зачем я это написала? Я не готова к тому, что мои мечты будут уничтожены, словно пищевые отходы в нашем утилизаторе мусора.
– Спроси ее, что она чувствует, слушая эту музыку. Это может помочь тебе с текстом. – Линн взглянула
Я улыбнулась, потому что Стеффи делает так довольно часто. Мы с Линн теряемся в музыке и забываем, сколько времени прошло. Вот откуда часы. В первый год занятий в комнате часов не было. Стеффи прибила их к стене после моих неоднократных опозданий.
– Увидимся в следующую пятницу! – я схватила свою сумку и джинсовую куртку с софы и побежала вниз по лестнице.
Моя мама превратила их захламленный серый подвал в танцевальную студию, это был ее свадебный подарок для Линн и Стеффи. Она украсила стены зеркалами во весь рост, повесила тяжелые бежевые шторы, чтобы скрыть электропроводку и трубы, ввинтила в зеркало балетный станок и покрыла цементный пол деревянным ламинатом. Но освещение – то, что делает это место действительно впечатляющим: смесь больших, меняющих цвет огней сцены и крошечных прожекторов, рассеянных, как далекие созвездия.
– Я уж подумала, ты забыла обо мне, – сказала Стеффи, наклонившись к вытянутой ноге.
– Ни за что.
– Скиттлз тебя не утомила? – Она сняла ногу со станка.
– Она пыталась. Но только тебе это удается.
Ее большие темные глаза того же оттенка, что и ее спутанные волосы. Она прищурилась с усмешкой.
– Постарайся меня не убить, – добавила я.
Она засмеялась.
– Почему это? У тебя сегодня свидание?
– Да, – когда ее глаза загорелись интригой, я добавила: – С мамой и телевизором.
– Какая интересная жизнь.
Я знаю, что вечер пятницы может быть немного более захватывающим, но когда я стану популярной, то каждую пятницу, а то и каждый день буду в разъездах или на вечеринках. Эта мысль застала меня врасплох, и я кинула сумку и куртку на пол, а не на скамейку.
Где уверенность в себе, когда она так нужна?
8. Даже у адвокатов есть доски в Pinterest
Когда я пришла домой, мама сидела за круглым стеклянным столиком, потягивая вино и листая каталог с образцами тканей. Она провела пальцами по кусочку фиолетового шелка.
– Привет, детка. Как прошли твои уроки?
– Отлично. – Я достала из холодильника бутылку ледяной воды и подсела к ней. – Почему ты не сказала мне, что сын мистера Мэншена ходит в мою школу?
– Мистер Мэншен?
– Джефф Дилан.
– А… – Она провела кончиком пальца по ножке бокала. – Джефф не хотел, чтобы я говорила о его семье.
– Но почему? Он адвокат в шоу-бизнесе, а не кинозвезда.
– Разве это значит, что у него нет права на приватность?
Я нахмурилась.