Memento Mori
Шрифт:
Благодаря ледяным компрессам отёк у меня спал за считанные дни, и вскоре я уже мог нормально говорить. Через полторы недели уже удачно сполз с кровати и добрался до ночного горшка, покончив с унизительными процедурами. В конце второй недели, несмотря на возражения доктора, как раз прибывшего осмотреть меня, я самостоятельно спустился в общий зал постоялого двора.
– Знаете ли, если вы сами так наплевательски относитесь к собственному здоровью, - заявил он, - то я умываю руки. Не желаю, знаете ли, чтобы
Я не стал ему говорить, что дальнейшее промедление убьёт меня куда вернее моих рискованных поступков. Инквизитор Лафрамбуаз не из тех людей, кто склонен прощать промахи, тем более таким, как я.
– Капитан, - обратился я к Курцбаху, усаживаясь напротив него за стол, - вам не надоело ещё торчать тут?
– Не особенно, - пожал плечами тот, - хотя ребятам вредно такое безделье. Вильдграф платит за еду и выпивку, а девицы и так рады лечь с моими парнями. Но это уже попахивает лагерным разложением, так что лучше бы пристроить их к делу.
– Тогда завтра отправляемся, - заявил я.
Курцбах смерил меня скептическим взглядом, покосился на доктора, усевшегося рядом с нами, но тот лишь развёл руками и отвернулся, давая понять, что он тут бессилен.
– Ты три дня как сам на горшок с кровати слез, а уже в седло хочешь забраться, - покачал головой капитан. – Смело. Но не слишком ли быстро?
– В седле я не удержусь, - отмахнулся я. – Повезёте меня в телеге, тряску я уж как-нибудь переживу.
– Не с вашим состоянием головы, - резко заметил доктор, не удержавшийся-таки и вставивший свои полпфеннига. – Тряска может привести к самым непредсказуемым последствиям.
– Тогда найдите мне в своей сумке микстуру поядрёней, - заявил я, - и я стану пить её хоть каждые пять минут всю дорогу.
– Вам тут только лауданум поможет, - ответил доктор. – Быть может, если проведёте время в дороге, куда бы вы ни ехали, в беспамятстве, то останетесь живы. Но за состояние вашей головы я ответственность нести не стану.
– Как можно нести ответственность за состояние предмета тёмного и не поддающегося изучению? – приподнял бровь я.
– Ваш сарказм неуместен, - воздел палец наподобие указующего перста доктор, - шутить с собственным здоровьем всегда оказывается себе дороже!
– Давайте уже лауданум, доктор, - произнёс я. – За свою голову я уж как-нибудь сам ответственность нести буду.
На следующее утро отряд из десяти рейтар и я с ними отправились в дорогу. Меня уложили на охапку душистого сена, хоть как-то смягчавшего скачки телеги на ухабах и рытвинах отвратительной дороги. Помогало не слишком хорошо, но всяко лучше, чем ничего. Да и я так основательно накачался лауданумом, что провалился в грёзы, навеянные этим веществом, и почти не обращал внимания на неудобства пути.
В себя я пришёл в знакомом форте, что сторожил мост
Выйдя из караульного помещения, куда меня, как я едва помнил, буквально сгрузили по прибытии отряда в форт, я обнаружил, что меня окружают те же лица, что и при первом посещении укрепления. Всё те же неприветливые люди, готовые прикончить и за пару хороших сапог. Сдерживало их в этот раз только присутствие рейтар Курцбаха.
– Ты бы поспешил на тот берег, - сказал мне околачивающийся рядом с караулкой капитан. – Вильдграф прислал сюда письмо, велит мне возвращаться – людей не хватает ему, а договор с инквизицией проводить тебя он выполнил. Этим, - он махнул головой по сторонам, и сразу стало ясно, кого он имеет в виду, - я не доверяю ни на грош. Если б не мои парни, тебя бы сразу прирезали. Им тут плевать на всех.
– Воспользуюсь твоим советом, - кивнул я. – На ногах я крепко держусь, а в Базеле, если что, отдохну ещё немного.
– Тогда бери вещи и идёт, провожу тебя до моста, чтобы уж всё согласно уговору было.
Когда я вышел из караулки уже при оружии и с седлом на плече, меня тут же как-то ненавязчиво окружили рейтары. Один даже привёл моего коня. Я закинул ему на спину седло, затянул подпругу, но не туго, садиться на него я не собирался. Взяв коня под уздцы, я вместе с рейтарами направился к воротам, ведущим на мост. Солдаты форта провожали нас алчными взглядами, но как прежде никто не решился связываться с графом Ханнсегюнтером, так и теперь никому не захотелось попробовать на зуб рейтар капитана Курцбаха.
Я попрощался с капитаном, прежде чем выйти за ворота на мост.
– Удачи тебе, - сказал ему я, - надеюсь, теперь в Шварцвальде станет несколько спокойней.
– И тебе удачи, - ответил он, - каким бы делом ты ни занимался.
Мы пожали друг другу руки, и я отправился в короткое путешествие по мосту к воротам кантонского города Базель.
На той стороне меня встретили совсем неприветливо. Стоило мне подойти к воротам, как в створке открылось небольшое окошко и хриплый голос поинтересовался, кого черти несут.
– Разве в вольный город Базель так сложно попасть? – удивился я.
– Со стороны проклятого Шварцвальда, да, - ответил голос и окошко закрылось.
Я хотел было приложить пару разу по створке кулаком и сразу начать пинать ногами, но тут мне отворили небольшую калитку, и стражник жестом велел заходить. Я вошёл в караульное помещение, где сразу стало тесно, а ведь я ещё коня завести не успел.
– Давай, проходи дальше, - велел мне стражник, скорее всего, начальник поста. – Тут дышать нечем. И пошлину готовь сразу.