Memento Mori
Шрифт:
– Нет-нет, господин официал, ты мне нужен у главных ворот, - сказал он, подтверждая мои догадки. – Думал, я не знаю, за кем мне велели десяток рейтар отправить? Как же! Мне ж не Курцбах нужен был – и без него рейтары бы отлично справились. Мне ты нужен – свидетель того, что даже банда чёртовых кальмарцев не может долго воду мутить в моих землях. Что я тут всё в кулаке держу! – И в подтверждение собственных слов стиснул левую руку в кулак, звякнув металлом латной перчатки. – Но и помощь мне тоже не помешает.
Вильдграф хитро глянул на меня, убеждаясь в том, что я правильно понял его.
Всё-таки
Стоило только над лагерем вильдграфова войска подняться знамени с гербом Шварцвальда, как в крепости скандинавов тут же протяжно протрубил рог. Он выдал одну длинную трель, за ней вторую, и после третью. Заунывные и протяжные, навевающие какую-то просто неизбывную тоску. Такими не поднять людей на стены – они могли обозначать только призыв к переговорам.
– Вот как, - презрительно отозвался вильдграф, - поболтать захотели, кальмарцы вонючие. Ну что ж, можно и поболтать. Господин официал, составите мне компанию.
Он не спрашивал, а утверждал. Да и у меня особого желания спорить с ним не было, и я кивнул, подтверждая своё не особо-то и нужное согласие.
– Мартин, бери своих парней, и дуй со мной, - велел вильдграф своему оруженосцу.
Тот подошёл к нему расхлябанной походкой, глянул снизу вверх на сидящего на коне сюзерена. На плече бывалого наёмника лежал тяжёлый двуручный меч, мало чем уступающий вильдграфову.
– Слезли бы вы с коня, твоё сиятельство, - сказал он. – Скандинавы не очень-то любят пялиться снизу вверх.
– Плевать я хотел на их любовь, - отмахнулся вильдграф. – Я их сюда убивать пришёл, а не любить.
– Да и конный лёгкая мишень для лучников на стенах, - добавил с тем же отменным равнодушием Мартин.
Вот этому аргументу вильдграф внял и тут же спрыгнул с лошади. Я был вынужден последовать его примеру, торчать одному всаднику среди пеших – это будет выглядеть попросту глупо.
– Тащите малый штандарт, - приказал вильдграф, - пускай знают, что я сам к ним иду!
Против этого Мартин возражать не стал, и как только к нашему небольшому отряду присоединился знаменосец с личным штандартом вильдграфа, мы отправились к воротам крепости. Нас выпустили из лагеря, отодвинув повозку, преграждавшую проход в частоколе, и мы зашагали по ничейной земле, разделявшей враждующие войска.
Напротив нас отворились ворота крепости, и оттуда вышел такой же небольшой отряд скандинавов. Возглавлял его воин воистину потрясающих размеров в плаще из шкуры чёрного медведя с серебряными застёжками. Не стоило гадать, кто это. За ним шагали двое молодых парней. Первый нёс щит, второй – меч в богато украшенных ножнах, вооружение как раз под стать гиганту-скандинаву. Их окружали крепкие воины, пускай и уступающие в массивности предводителю, однако они тоже производили сильное впечатление, несмотря даже на архаичные доспехи, круглые щиты и мечи с секирами, какими в Европе не воевали уже во времена моего прадеда, а то и пораньше. Это были настоящие воины, и каждый из них куда опасней солдат из вильдграфова войска, пускай даже и с таким устаревшим оружием.
– Привет тебе, - раскатистым голосом первым поприветствовал вильдграфа предводитель
Говорил он со страшным акцентом, коверкая слова и заставляя какое-то время думать над тем, что же он произнёс.
– Это ты пришёл ко мне незваным гостем, кальмарец, - выплюнул ему в лицо вильдграф, - и я говорю тебе: пошёл вон с моей земли!
– Эта земля того, кто сможет удержать её, - нагло ответил Чёрный медведь. – Здесь не было ни одного твоего человека, когда я с дружиной явился в крепость и занял её. Теперь тут моя земля! Я здесь стою и всякая деревня, до которой сумею дотянуться, будет платить мне! Таков закон!
– Плевать я хотел на твой закон, - отрезал вильдграф. – Здесь я – закон!
– Ну тогда сразишься за свой закон и свою землю? – спросил Чёрный медведь. – Один на один! Кто победит – забирает всё!
– Это ты хотел мне предложить? – разочарованно бросил вильдграф. – У меня больше людей, мы лучше вооружены, я уничтожу тебя, кальмарец. Без поединков.
– Выходит ты трус? – приподнял кустистую бровь скандинав.
Будь вильдграф таким человеком, каким хотел, чтобы его считали, он бы не спустил врагу оскорбления. Но он был куда спокойнее и умнее, нежели желал показаться, а потому пропустил эту откровенную провокацию мимо ушей.
– Скоро узнаешь, - ответил вильдграф и демонстративно повернулся спиной к Чёрному медведю.
– Я буду ждать тебя в гости, - бросил тот на прощание и направился обратно к воротам крепости.
Как только мы вернулись в лагерь, вильдграф тут же собрал короткий военный совет. Он предназначался лишь для того, чтобы подтвердить боевую готовность. План атаки на крепость явно был подготовлен давно.
– Мартин, бери лучших бойцов и отправляйся на позицию, - отдал приказ вильдграф. – Сигнал к атаке обычный.
Ландскнехт кивнул, закинул на плечо двуручный меч и ушёл.
– Мужики готовы? – задал вопрос вильдграф.
– Готовы, - кивнул ему один из офицеров. – Щиты сколотили на совесть, топоры есть у каждого. Бревно для тарана заострили и обожгли.
– Капеллан, - обратился к высокому, облачённому в чёрную монашескую рясу человеку вильдграф, - пускай ваши люди отправляются по лагерю. Мы начинаем атаку через десять минут.
– Этого времени хватит для причастия, - сухим тоном произнёс похожий на грифа капеллан, явно приставленный к вильдграфу инквизицией. Вряд ли у того в войске когда-либо водились священники.
– Тогда, с богом, - кивнул вильдграф. – Начинаем.
Как только священники обошли выстроившихся в лагере солдат, окропив их головы святой водой и дав отведать просфоры, вильдграф отдал приказ атаковать.
Тут же отодвинули телегу, закрывающую проход в частоколе, и на ничью землю выбежало несколько десятков мужиков. Они явно не были солдатами – обычные ополченцы, кого частенько отправляют в первых рядах в атаку, жертвуя ими, чтобы прикрыть настоящих солдат. Одетые в тулупы и овечьи шубы, защищающиеся кое-как сбитыми из досок щитами, вооружённые дедовскими секирами, а кто и просто плотницкими топорами, они неслись к стенам крепости. Шестеро самых крепких тащили таран – здоровенное бревно, обтёсанное с одного конца и обожжённое в костре для пущей прочности.