Меморандум Громова

Голованов Сергей Петрович

Письменный поднял правую руку, и к нему тут же подскочили двое полицейских. Один держал наготове наручники. Письменный коротко бросил: - Арестовать.
–

Наручники защёлкнулись на запястьях. Письменный покосился на Штеменко с затаённой полуулыбкой. Разумеется, он не собирался передавать "бандюгана" российской

стороне. Украина - самостоятельное государство, и сама может выдать преступника, кому он там нагадил. Без всяких посредников. Тем более, за вознаграждение. Впрочем, и это уже не имело значения. Надев тёмные очки, странные в пасмурный день, Штеменко сразу увидел, как скачет на спине одного из полицейских лазерная точка от прицела снайперской винтовки, невидимая без специальных поляризованных очков. Были ещё варианты ликвидации, более предпочтительные, но при столь плотном "оранжевом" окружении "объекта" вряд ли на них стоило рассчитывать. Ни одного своего оперативника Штеменко не видел. Значит, всю группу следует развернуть под снайпера. Кто это, кстати? Видимо, Слава, это его направление..., или Шелест? Впрочем, какая разница...

Штеменко встал на дороге полицейских.

– Вы должны передать преступника мне, - сказал он, глядя на Письменного.

– Может быть, попозже, - в лице украинского коллеги читалась "непонятка", про тёмные очки. Что это? Сигнал? Он не успел ухватить мелькнувшую мысль - один из полицейских, чтобы обойти Штеменко, прошёл вперёд и развернул задержанного в нужную сторону. Тот стразу дёрнулся и осел, повиснув на руках - полицейским пришлось его тащить к подъехавшему "уазику" с решётками. Письменный, что-то почуяв, побежал туда.

– Придуривается?
– услышал Штеменко.
– Смотри, кровь.....
–

– Увози быстрей, - Письменный помог затолкать в автомобиль обмякшее тело, и машина унеслась с площади. Когда вернулся, губы прыгали: -

Вот, значит, как, господин генерал?
– процедил он.
– А так мы не договаривались.
–

– О чём вы?
– Лениво поинтересовался Штеменко, оглядывая площадь. Кажется, никто не сообразил, в чём дело. Прошло гораздо тише, чем ожидалось. В таких условиях большего сделать невозможно. А.этот Слава, как сказали, лучший стрелок Управления.

– Новиков убит. Зачем?
– Зло сказал Письменный.

– Не может быть.
– Генерал усмехнулся.
– Хотя могу поделиться догадкой. У Новикова есть сообщник. Некий Громов, давно подозревается в связях с террористами. Выходит, убрал подельника прямо у вас в руках? Я начинаю беспокоиться за безопасность Украины.
–

Письменный затух на глазах. Подлюка москаль поимел его, как последнего лоха. Глупо ругаться.

– По моему, вы чересчур увлеклись демократией - Назидательно сказал Штеменко. Раз представился случай поиздеваться над коллегой, то почему бы не поиздеваться?
– До полной потери квалификации и здравого смысла. Признайся, разве он не требует просто поднять дубинки и навести на площади порядок? Что за базар вы тут устроили? Отсюда и результат.-

Письменный начал потихоньку багроветь. Его использовали, как туалетную бумагу. Но москаль убедится, что напутал, схватив наждачную. С очень крупными зёрнами.

– Правильно вас народ не любит, москалей.
– Процедил он.

– Правильно, - согласился Штеменко.
– Я тоже не люблю. Пойду, пожалуй. Счастливо оставаться.-

– А вы не спешите, господин генерал. Кое-что придётся объяснять.
– Посмурневший Письменный перешёл на официальный тон. Плохой признак, но...это уже было неважно.