Мемуары «Красного герцога»
Шрифт:
Г-н де Вильруа, прознав о том, что Королева недовольна им из-за двух последних положений, словно он не сделал всего, что было в его силах, дабы помешать принцам настаивать на них, или же ослабил их преследование, отправился к Королеве в Тур и, пытаясь оправдаться, заявил, что для блага королевской власти даже выгодно предоставить Господину Принцу все желаемое, чтобы тот снова мог появиться при дворе, и что предосудительно держать его на отдалении, в его наместничестве, где заговорщики могут воздействовать на него, постоянно подстрекая на все новые мятежи; что предоставленное ему право подписывать постановления никоим образом не уменьшит власть Королевы, поскольку если
Что же касается маршала д’Анкра, то ему пристало, во имя своего долга и служения Королеве, а также во имя самого себя, не навлекать на себя, а это значит – и на Королеву, зависть всего королевства, что помешало бы усмирению волнений и не позволило бы восторжествовать общественному благу.
В крайнем случае, если бы Королева пожелала сохранить за маршалом это место, она могла бы отдать его ему позже, когда принцы оказались бы разобщенными, а их армии распущенными, и сделать это было бы еще легче с помощью обмена Пикардии на Нормандию – герцог Лонгвильский также получит свое и не станет больше цепляться за Амьенскую крепость.
Королева согласилась или сделала вид, что согласилась. Тем временем Король отправился в Блуа, куда несколько дней спустя прибыла и Королева; в то же время Господин Принц слег в приступе хронической лихорадки, и по этой причине мир был подписан только в начале мая.
4 мая Его Величество велел опубликовать два ордонанса: один – касающийся отставки военных, бывших сторонниками Господина Принца, а другой – о прекращении смут, в ожидании, пока отправленный им в парламент эдикт будет опубликован, что и случилось 8 июня.
Так появился Луданский эдикт; однако принятие секретных статей, которые и являлись главными, а также тех статей, на которых особенно настаивали принцы, привело к тому, что каждый из них лично получил значительные подарки и компенсации от Короля вместо наказания, которого они заслуживали. Продав очень дорого Королю свою верность, они вскоре вновь нарушили данное ему слово.
Господин Принц получил город и замок Шинон, и за то, что вернул наместничество в Гиени – что он предложил сделать лишь для видимости, желая показать, будто хочет пресечь любую попытку посеять смуту, но от чего на самом деле отказался, следуя советам своего фаворита, чьи земли находились вдали от Гиени и который предпочитал свои интересы интересам хозяина, – ему предложили наместничество в провинции Берри, башню и город Бурж, а также несколько других населенных пунктов в этой провинции, большую часть домена и полтора миллиона ливров наличными на покрытие расходов, которые он якобы понес во время войны.
Не остались внакладе и все остальные принцы и вельможи, последовавшие за ним, так что в итоге Король купил мир за шесть с лишним миллионов ливров.
Государь даровал мир своему народу и двору, а также всем, кто был настроен против канцлера; тому было велено вернуть печати, после чего они были вручены г-ну дю Веру, главному судье Прованса, чья репутация заставила всех с уважением отнестись к выбору Его Величества.
В течение долгого времени г-н де Вильруа убеждал Королеву и супругу маршала в том, что, если Его Величество не удалит канцлера от двора, все будет потеряно, не упуская ни одной возможности снова при любом удобном случае заговорить с ними об этом, каждый раз нанося канцлеру удар в спину.
Говорил он Королеве и о том, что парламент и народ с большим удовлетворением отнеслись бы к удалению канцлера от дел, поскольку этот человек, обладая
Г-н де Вильруа выдвинул кандидатуру дю Вера как человека, обладающего определенными добродетелями, что могло рассеять сожаления, испытываемые некоторыми после отставки канцлера.
Однако канцлер заметил, что г-н де Вильруа и президент Жанен стали обретать в глазах Королевы все больший вес, и не было таких хитростей, к которым бы он не прибег, и не было таких знаков почтения, которых бы он не оказал, стремясь помириться с ними.
Все это привело к тому, что г-н де Вильруа, хорошо знакомый с г-ном дю Вером и знавший, что это человек слишком прямолинейный и не отличающийся учтивостью, как того требует двор и высокий ранг, а кроме того, и тщеславный, что может привести к желанию узурпировать всю власть в государстве, попытался отыграть ситуацию назад и сделать так, чтобы, продолжая пользоваться услугами канцлера, Королева удовлетворилась отставкой командора де Сийери и г-на де Бюльона.
Королева изгнала обоих из Тура и по-прежнему хотела поступить подобным образом и с канцлером; в этом намерении ее поддерживала супруга маршала, недовольная тем, что г-н де Вильруа и президент Жанен так легко меняли мнения.
Г-н де Вильруа попытался добиться своего иным способом: он написал президенту дю Веру, с которым его связывала давняя дружба, что не советует ему в это бурное время, когда в делах так мало надежности, соглашаться принять печати, если ему их предложат; что он не был бы истинным другом, если бы не дал ему подобный совет; что должность эта сомнительна и основная трудность состоит в том, что занявшему ее будет трудно потрафить всем, но, напротив, можно легко нажить себе множество врагов, и едва ли стоит ожидать защиты от тех, кто владеет ключевыми постами в государстве.
Испугавшись, президент дю Вер отказался принять сделанное ему предложение. Супруга маршала, удивленная его отказом и подозревавшая, что что-то здесь не так, послала за его племянником Рибье, который признался, что поступок дяди объясняется полученными от г-на де Вильруа письмами, в коих тот не советовал ему соглашаться, и сказал, что мог бы, если бы она сочла сие возможным, отправиться к дяде лично, что тут же и сделал.
Отъезд г-на дю Вера стал важным общественным событием, ибо большое число людей разного рода и звания пожелали явиться к нему, дабы проститься. Об этом тотчас донесли канцлеру. Чтобы не выглядеть постыдно перед всем двором, он решил уехать из Тура, где все еще находился, и отправиться в Блуа искать аудиенции у Королевы, с тем чтобы просить у нее разрешения удалиться от дел.
Президент дю Вер также не хотел по приезде видеть того по-прежнему при дворе, то ли руководствуясь уважением к их дружбе, длившейся долгое время, то ли опасаясь какой-либо накладки, и потому через своего племянника Рибье просил супругу маршала избавить его от их встречи.
Уже находясь в пути, канцлер поделился своими планами с президентом Жаненом и, поскольку надежда всегда умирает последней, особенно при дворе, попросил того (ввиду отсутствия г-на де Вильруа, находящегося на переговорах в Лудане) побывать прежде него у Королевы и узнать у нее, истинным ли был слух о скором прибытии г-на дю Вера, и, раз уж представляется такая возможность, предложить ей свои последние услуги, учитывая, что она совсем скоро могла разделить его судьбу.