Мемуары [Лабиринт]
Шрифт:
Такие мысли для рутинера вроде Янке, занимающегося практической работой, естественно, были общими местами, но для широкого круга сотрудников немецких разведывательных служб они были неизвестны. Только военная разведка еще со времен первой мировой войны имела «задел» для работы в отдаленном будущем. Примером может служить Альфред В. , капитан императорского военно-морского флота в отставке, известный под кличкой Часовщик. По заданию германской разведки тех лет он досконально изучил в Швейцарии часовое дело, после чего в 1927 году как гражданин Швейцарии, под именем Альберта Эртеля, переселился в Англию и в 1932 году получил британское гражданство. Впоследствии Эртель «случайно» обосновался в Киркуолле на Оркнейских островах, вблизи английской военно-морской базы в заливе Скапа-Флоу. Здесь он завел небольшой ювелирный магазин и часовую мастерскую. Время от времени он сообщал сведения о передвижениях английского флота. В начале октября 1940 года он сообщил, что восточные подступы к опорному пункту английского флота защищены не подводными лодками,
После моего возвращения из Дакара начались месяцы лихорадочной работы. В нашем ведомстве все сбились с ног, выполняя приказ за приказом относительно деятельности СД — Гейдрих приказал привести немецкую контрразведку в боевую готовность. Только закончился чехословацкий кризис, начались хлопоты с Данцигом и Польшей. До глубокой ночи я разбирал и проверял огромную массу донесений, поступавших от наших агентов. Необходимо было составить точную картину военных приготовлений Польши. Нужно было использовать все имевшиеся в распоряжении разведывательные контакты. В связи с этим мне хотелось бы рассказать об одном из наиболее волнующих эпизодов в истории разведки, который произошел тогда в Берлине.
«Игра» началась серым, туманным утром. Поток служащих верховного командования сухопутных войск уже растекся по узким изломанным коридорам старого здания на Бендлерштрассе. И тут только, с большим опозданием, появилась секретарша одного высокопоставленного офицера генерального штаба из оперативного отдела ОКХ [7] , известная многим в ведомстве фройляйн фон Н. Швейцар, старый солдат, проверяя ее пропуск, удивленно покачал головой — что это вдруг стряслось с фройляйн фон Н.? Она выглядела буквально преображенной. Раньше она одевалась просто и являлась на службу точно в срок. А теперь она разоделась в элегантную меховую шубку и вела себя с претензией, вызывающе. Что-то здесь было не так.
7
главное командование сухопутных войск. — Прим. перев.
Настоящее подозрение проснулось в швейцаре лишь через несколько дней. После окончания рабочего дня он еще раз решил обойти здание, чтобы проверить, все ли в порядке. В кабинете офицера генерального штаба, секретаршей которого была фон Н. , он заметил свет. Войдя в комнату, он увидел фройляйн фон Н., сидящую за пишущей машинкой; неожиданное появление швейцара ее явно сильно испугало, однако она быстро взяла себя в руки и попыталась скрыть свой испуг усталым восклицанием: «Ах, эта вечная работа!»
Швейцар не сказал ничего. Он только взглянул на элегантные туфли, шелковые чулки, шубку, висящую на вешалке — и на открытый сейф. Пожелав фройляйн фон Н. доброй ночи, он пошел дальше, — но сомнения уже не покидали его. На следующее утро он доложил о своих подозрениях начальнику фон Н. — полковнику, пытаясь рассказать ему простыми словами о том, что он думает о фройляйн фон Н. Он не убежден в справедливости своих подозрений на сто процентов, сказал он, но ему не хотелось бы замалчивать это дело.
Сначала офицер вскипел и сделал выговор швейцару, сказав, что такие вещи его не касаются. Однако потом он вдруг остановился и взглянул на сейф — в нем лежали последние оперативные сводки, связанные с подготовкой войны с Польшей, а также материалы о тактических и оперативных проблемах современного полководческого искусства, о состоянии подготовки различных родов войск, по вопросам транспорта, о численном составе видов вооруженных сил, а также данные о военном производстве. Он поблагодарил швейцара и с этого момента начал наблюдать за своей секретаршей. Теперь ему сразу же бросилось в глаза, что она вечерами после конца рабочего дня постоянно остается в служебном помещении, чтобы сделать какую-то работу. Три раза, в различные дни, он делал проверку. Однако из сейфа ничего не пропадало. В четвертый раз он недосчитался последних страниц одной оперативной сводки. Он вспомнил, что еще в этот день он работал с другими офицерами над этим документом и просил фройляйн фон Н. напечатать кое-какие дополнительные материалы к нему. Однако это не давало ей права класть их не в его сейф, как он предполагал, а в свой. Полковник решил доложить об этом по инстанции. На следующее утро недостающие страницы в присутствии фройляйн фон Н. были изъяты из ее сейфа. Все это, однако, еще не подтверждало тяжких подозрений в шпионаже. После длительных совещаний специалисты из абвера единодушно решили установить всеобщую слежку. Немедленно было установлено беспрерывное наблюдение за многочисленными знакомыми фройляйн фон Н. Постепенно круг сужался. Мы установили, что фройляйн фон Н. часто посещает фешенебельные рестораны Западного Берлина и неоднократно встречается там с одним очень импозантным и представительным мужчиной, который бывает также в доме
Германскому абверу в сети попалась «крупная рыба» — выяснилось, что Сосновский был подполковником польской службы и сотрудником варшавской разведки. Он был послан в Берлин с заданием выяснить состояние боеготовности германской армии и раздобыть как можно более точные документы о планах германского генерального штаба. Примечательны методы, которые он использовал в своей работе. Обладая большой привлекательностью, он завязывал романы с женщинами и с их помощью стремился достичь своих целей. Однако поначалу результаты его деятельности были довольно скудными, так как он не мог позволить себе значительных трат. После того, как Варшава увеличила ему ассигнования, он стал вхож в среду берлинских дипломатов, а также в круг избранного общества. Здесь он сначала познакомился с фройляйн фон Б., происходившей из обедневшей дворянской семьи и работавшей секретаршей в Главном командовании сухопутных войск, фройляйн фон Б. влюбилась в поляка и как-то с гордостью представила его своей подруге, фройляйн фон Н. Для Сосновского «коллега» фройляйн Н. представляла не меньший интерес. Он сразу же завязал с ней знакомство и с тонким расчетом постепенно стал приучать обеих женщин к более широкому образу жизни. Он появлялся с ними в лучших берлинских ресторанах, делал им королевские подарки и сумел настолько приохотить девушек к роскошной жизни, что обе они и думать не хотели расстаться со своим богатым почитателем. Когда фройляйн фон Н. ввела Сосновского в круг своей семьи, он обхаживал хозяйку дома с рыцарской вежливостью и, благодаря своим неисчерпаемым финансовым источникам, вновь придал обедневшему дому вид относительного благосостояния. Фрау фон Н., не подозревая ничего дурного, уже надеялась найти в лице Сосновского зятя.
Но со временем подруги стали все чаще устраивать друг другу сцены ревности из-за Сосновского, что было для него постоянным источником опасности. Ему нужно было теперь держать обеих девиц под неусыпным контролем, заставляя обеих верить в то, что только она — фройляйн фон Б. или фройляйн фон Н. — именно та, к которой он испытывает особые чувства. Эту игру он вел до тех пор, пока прочно не привязал обеих к себе, добившись от них полной покорности. Только теперь раскрыл он свои карты. Он рассказал им о подлинной цели своего задания и сообщил, что его, как сотрудника польской разведки, совершенно не справившегося со своим заданием, ожидает разжалование и направление в действующую пехотную часть. Такой тактикой Сосновский достиг своей цели, умело спекулируя на чувствах девушек — ни одна из них не хотела потерять возлюбленного. После того, как он каждой пообещал жениться, они начали работать на него.
Полученные от девушек планы и документы командования немецких сухопутных войск Сосновский перефотографировал по ночам. Чтобы пополнить свои материалы, он завязывал все новые интимные знакомства в лучшем берлинском обществе, не расставаясь в то же время с обеими девушками: его новые знакомые, в свою очередь, позволяли ему устанавливать новые ценные связи. Среди его новых подруг была и владелица салона мод на Курфюрстендам, дававшая ему немало ценных сведений, пересказывая содержание разговоров своих клиенток. Наконец Сосновский отправился в Варшаву, обремененный двумя туго набитыми кожаными чемоданами. И здесь произошло удивительное — его варшавское начальство начало сомневаться в достоверности его материалов, они казались слишком хорошими, чтобы быть подлинными. Сосновскому сказали, что он попался на удочку немецкой разведки и позволил провести себя, получив фальшивые материалы. Ему было предложено продать свою добычу какой-нибудь другой иностранной разведке. Удар, нанесенный Сосновскому, был настолько силен, что он совершенно отчаялся и потерял всякий интерес к своей работе. В конце концов «десятое бюро» приобрело у него часть документов, некоторые из них передав английской секретной службе. Германский генеральный штаб был вынужден после этого большинство своих планов переработать заново.
Фройляйн фон Б. и фройляйн фон Н. были приговорены к смертной казни. Гитлер отклонил их прошения о помиловании. Сосновского же обменяли на несколько немецких агентов, попавших в руки поляков. Обвинения против владелицы салона мод были не столь тяжкими, что позволило нам сохранить ей жизнь, однако мы принудили ее работать в будущем в качестве «двойного агента» польской разведки. Однако, как выяснилось, принуждение оказалось совершенно излишним, так как она чувствовала себя женщиной, обманутой Сосновским, а судьба обеих девушек, приговоренных к смерти, возбудила в ней безграничную ненависть к полякам. Она думала только о мести. Через некоторое время благодаря ее «двойной игре» в наши руки попалось не менее десяти польских агентов.