Мемуары рядового инквизитора. Экзамен для недоучки

Романова Галина Львовна

– Как интересно! – чуть ли не хором воскликнули слушатели. – Продолжайте.

– Эта гримаса… видимо, последние минуты его жизни были не совсем приятными. Он видел кого-то или что-то, ужаснувшее его настолько, что…ну, это как бы запечатлелось на лице. И этот скальп… Такое бывает, когда…м-м…

– Когда по голове врежут чем-то острым, но не прямо, а наотмашь, наискосок сверху слева направо, – поделился познаниями брат-лекарь и даже махнул по воздуху ладонью, обозначая замах. – В чем-чем, а в ранах мне приходилось разбираться… Когда-то…

Я

посмотрел на лекаря другими глазами. В колото-резано-рубленых ранах хорошо разбирались либо те, кто их наносили, либо те, кто их зашивали. Причем чаще всего проделывали они эти операции на поле боя. Брат-лекарь был военным врачом? И после этого бледнел и волновался, видя обычный труп?

– То есть, этот человек решил покончить с собой, но в последнюю минуту узрел нечто ужасное. Возможно, того, кто и ударил его по голове. Однако, потерпевший к тому времени был настолько слаб, что легкий тычок сбил его с ног и вместо того, чтобы разрубить его голову, скажем, мечом или палашом, его враг лишь срезал клок кожи.

Лекарь кивал на каждое мое слово с таким видом, словно я был студентом-медиком и сдавал экзамены.

– Превосходно, Груви, – без добавления привычного «брат» пра Михарь называл меня по фамилии еще реже, чем по имени. – Идеальное умозаключение. Только в вашей версии много белых пятен.

– Их легко можно было бы устранить, если бы применить некромантию, – рискнул предположить я.

– И допросить труп на предмет того, что стало причиной смерти? К вашему великому огорчению, сия светлая мысль уже посещала другие головы поумнее вашей. Шестнадцать случаев, Груви. Шестнадцать! И примерно в половине случаев мы пробовали обращаться к специалистам.

– И что?

– И ничего. Ничего общего. Ни одной зацепки, ни одной подсказки. Ну, тут еще надо было учитывать, что мы не хотели раньше времени поднимать панику, и обращаться к… консультантам следовало с большой осторожностью…

– То есть, некроманты своих не допрашивали?

Мой куратор виновато развел руками.

– Они отказывались! Уж что мы только ни делали! И уговаривали, и угрожали, и обещали все земные блага… Лесть, шантаж, подкуп, угрозы, железная логика, чувство долга – мы испробовали все. Ни в какую. Все ссылались на некий Кодекс…

Ну, да, есть такое. Подобный Кодекс правил есть у представителей практически каждой профессии – никогда не причинять вреда своим коллегам, никогда не подставлять своих коллег и никогда не «стучать» на своих, особенно если об этом просят враги в лице инквизиторов. Последний пункт нигде не зафиксирован во избежание неприятностей с законом, но передается из уст в уста и учится студентами назубок. Однако, такие все-таки попадаются. Три года назад именно коллега подставил меня, да так, что я оказался в инквизиторской тюрьме по ложному обвинению.

– Однако, как говорится, если закон нельзя обойти, то это неправильный закон, – продолжал инквизитор. – И выход мы нашли. Вы…

И это говорит тип, который сумел уломать меня! Я скривился

и прикусил губу, чтобы с губ ненароком не сорвалось весьма нелестное высказывание относительно их методов работы.

– Вы – особенный случай, Груви, – пра все-таки умел читать по глазам. – Вас согнули, но не сломали…

– Скорее, нагнули, – проворчал себе под нос.

– В душе вы тот же, что были прежде… – пра улыбнулся, словно услышал что-то остроумное. – Это радует.

Ой, кто бы говорил! Но похвала даже от неприятеля – всегда похвала и слушать ее приятно. Главное при этом – не размякнуть.

– Вы остаетесь некромантом, хотим мы того или нет. И сейчас перед вами на столе лежит ваш коллега, которому не повезло в жизни. У вас, несмотря ни на что, все-таки остается шанс изменить свою жизнь. А он, – небрежный кивок на распростертое между нами тело, – уже ничего никогда не изменит.

– Ну, почему же? А вдруг его уже через несколько дней ждала бы судьбоносная встреча с девушкой его мечты? Вдруг именно от их союза должен был родиться какой-нибудь великий герой, который мог бы изменить судьбу страны? Они не встретились, герой не родился – и мы так никогда и не узнаем, какого будущего лишились.

– Смело, – кивнул мой куратор. – С этой точки зрения мы все эти смерти отнюдь не рассматривали. Я опять повторяю, что не ошибся, собираясь привлечь вас к расследованию. Однако, и вы упускаете из вида кое-какие интересные версии.

– Например? – мною овладело любопытство.

– Простые. У всех погибших было одно общее – они были молодыми специалистами. Они все только-только начали работать, а некоторые и вовсе погибли до того, как приступили к работе. К настоящей работе и никак не успели себя проявить. И мы не знаем теперь, как сложится судьба мироздания от того, что все эти люди умерли так рано. Вы ведь прекрасно знаете, для чего миру нужны некроманты?

– Чтобы вам было, кого контролировать?

– Чтобы сохранялось равновесие. В мире все взаимосвязано. Знаете, как говорят на философии? «Грязь – это вещество, оказавшееся не на своем месте!» Не на своем месте! – он наклонился и быстро махнул рукой по полу, показав испачканную ладонь. – Земляная пыль на моей руке – грязь. Но на земле она – просто-напросто ее частица. Вы, некроманты, следите за равновесием мира. А мы – следим за некромантами…

– А кто следит за вами?

– Не беспокойтесь, есть кому вести наблюдение… Но, так или иначе, сейчас соотношение нарушено. Или нарушится вот-вот. Мы еще не знаем, в чем первопричина этих смертей и к чему это может привести в дальнейшем. То ли дело в том, что количество некромантов в последнее время слишком велико и появилось много «лишних», от которых само мироздание избавляется столь странным способом и всего-навсего пытается контролировать численность чрезмерно расплодившихся… м-м…

– Тварей, – любезно подсказал я.