Мемуары сталкера
Шрифт:
– Кулинар, - позвал я, он отвёл взгляд от подъезда, в который перестали ломиться монолитовцы. Я махнул ему рукой, подзывая.
– Ась?
– Нужно пригнать "Урал". Тот, что Кулибин делал, сюда к дому.
– А откуда?
– Шустрый, - подозвал наёмник сталкера.
– Дорогу к грузовику нужно показать. Ты ведь запомнил где он?
– Я город как Сидоровича помню. Ваш "Урал" трудно забыть, легко найти и невозможно потерять. Или как там?
– на юмор Шустрого должным образом никто не отреагировал, только Комбат чуть напрягся в лице и сталкер, моментально осознав абсурдность шутки в данной ситуации, ответил.
– Прямо у памятника "Дружба народов".
– Тогда решено, живо дуйте грузовику и на нём обратно, - Комбат кинул Кулинару ключи
– Одна нога здесь, другая там. Ну пошли, - Кулинар и Шустрый быстро спустились вниз по лестнице, переступая через кучи тел бойцов группировки "Монолит". Когда я посмотрел на горы трупов, у меня, а может и не только, невольно проскочила мысль о том, что практически со стопроцентной вероятностью нашими врагами являются люди, которые когда-то были нашими знакомыми и друзьями, теми кого мы всегда были рады видеть и теми, кому мы сами были должниками на всю жизнь. Все, кто, когда-то пропал за Выжигателем, снова напомнили о себе, и мы были не в силах им помочь.
***
Фатеев, Попов, радист и двое парней из охраны комплекса ехали в подземном туннеле в специальном вагоне. Рация на поясе одного из охранников разрывалась от поступающих на неё сообщений о прорывах, проникновениях и множествах смертей.
– Выруби её, - приказал Фатеев.
– Она меня уже достала.
– Не могу, товарищ командир, - ответил охранник скучающим голосом, словно и не слышал сообщений о катастрофе. Для полной картины равнодушия и безмятежности ему не хватало только жевательной резинки.
– Мы должны знать нет ли за нами погони. Если их там прямо сейчас перебьют, нам придётся поторопиться.
– Тогда советую, тебе прямо сейчас поторопиться, пока через моё терпение что-нибудь не прорвалось, и я тебя здесь сам не прибил.
– Ну ладно, - тем же тоном ответил охранник и вагон набрал немного ходу.
– Восьмой, восьмой ответь, - задыхаясь, просил чей-то голос в рации.
– Я восьмой, - им оказался этот самый парень.
– Ты где, восьмой? Не справляемся, прут со всех сторон. Мы отдали лабораторный отсек и заперлись, двери вроде крепкие, но бузуют в них как тараном десятитонным, ещё и в вентиляцию прут. Долго не продержимся, нужно подкрепление.
– Не будет подкрепления, - равнодушно промычал охранник.
– Что значит не будет?!
– срываясь, закричали в рацию на другой стороне. - Живо сюда свою жопу тащи!
– Тихо, тихо. Ты не кипятись, не начальник мне авось, - в "восьмом" не было и капли сочувствия к своему, по всей видимости, бывшему коллеге, который остался оборонять секретный комплекс О-Сознания, когда на него напали.
Вагон выехал из туннеля в небольшой ангар, в котором пассажиров уже ждали вооружённые "секьюрити".
Фатеев вышел из вагона и подошёл к начальнику охраны. В это время из рации продолжала доноситься нецензурная брань в адрес "восьмого" и к ней добавились автоматные выстрелы.
– Ты где, урод? Я тебя из-под земли достану, сука!
– Я где надо. Ладно спасибо, задержал уродов. Удачи, брат.
– Не брат ты мне, гнида...
– слова оборвались, кто-то оглушительно закричал во всё горло, неизвестный взывавший за помощью к "восьмому" захрипел в агонии, а после связь и вовсе пропала.
"Восьмой" отключил рацию за ненадобностью дальнейших переговоров, теперь все оставшиеся живые люди, работавшие в секретном бункере, вероятнее всего, были только здесь.
– Мой вертолёт готов?
– Да, товарищ Фатеев. Мы подготовили ещё один и будем вас сопровождать.
Все направились к вертолётам.
Фатеев с Поповым остановились перед вертолётом.
– Профессор, вы рассказали радисту про все каналы связи? Он знает с кем нужно связываться и какие приказы отдать для того чтобы операция была начата?
– Да, все элементы введены в боевую готовность, осталось только дать отмашку. Давайте быстрее улетать. Я оказывается не зря волновался, она действительно нас нашла так быстро.
– Профессор, ответьте мне на один вопрос, - Фатеев кричал
– Почему вы мне не сказали, что ваш сын был участником экспедиции сталкеров, он же был послан одним государственным НИИ, верно?
После этих слов Попов побледнел и не смог произнести ни слова, только его остекленевший взгляд смотрел в смеющиеся глаза Фатеева.
– Почему сектантам, которых вы посылали, был отдан приказ стрелять только точно убедившись, что это не "пророк священного Монолита". Хм, как вам это в голову вообще пришло? Кстати, хочу заметить, профессор, ещё об одной вещи вы волновались не зря, - амбал сделал небольшую паузу, наслаждаясь видом ошеломлённого, повергнутого в ужас учёного.
– Вас нет в списке эвакуации, - Фатеев выхватил из кобуры пистолет и выстрелил старому профессору в живот. У Попова на глазах проступили слёзы, он схватился за живот и упал на землю.
– Второму О- Сознанию нет места на борту, а сыграть покорного прислужника третьего Вам было не дано. Напрасно Вы думали, что мне не известно обо всех ваших играх, профессор. Я позволял Вам это делать, только пока польза от Вас перевешивала вред. Вам казалось, что, став моим подчинённым, Вы всё ещё держите всё под контролем. Профессор, Вы, ошибочно убедили самого себя в моём бездействии. Мне очень жаль сообщать это в такой тяжёлый для Вас момент, но не все фанатики оказались бесполезны, как то пытались сделать Вы. Ведь часть из них я контролировал сам. Я не спорю, вести с Вами такую подлую двойную игру было низко с моей стороны, - кажется Фатеев хотел объясниться профессору о содеянном, но тот, держась за кровоточащий живот, не обращал никакого внимания.
– Хотя постойте, Александр Игоревич, - спокойная и немного грустная гримаса на лице Фатеева стремительно сменилась наигранно обозлённой.
– Разве не Вы затеяли подобное? Надо было попрактиковаться с таким же новичком, как и Вы. Мне уже доложили о составе группы в Припяти, так что я тоже знаю, но не соболезную, профессор. Может на том свете у Вас с сынишкой будет побольше времени для таких игр. Вы проиграли, Александр Игоревич. Прощайте, - Фатеев был зол. Зол на профессора, на всё то, что он сделал. Ведь не смотря на обманы учёного, Фатеев уважал его как умного и целеустремлённого человека, уверенного в своих силах даже будучи окружённым врагами. Человека, не побоявшегося поставить на кон жизнь свою и своего сына, готового рискнуть жизнью ради помощи отцу, которого он почти не знал из-за его работы в Зоне, живущего ради единственной эфемерной, почти сказочной, цели всей жизни - спасать человечество от гибели. Амбал не мог не почувствовать душевной горечи от потери.
– Поднимай, - велел Фатеев и пилот поднял вертолёт в воздух.
– А ты, - суровым взглядом посмотрел амбал на тощего радиста.
– Передай в ДК, чтобы срочно решали проблему со сталкерами и готовились принять... Чёрт бы тебя побрал, профессор, своим словам не верю, - Фатеев кинул взгляд на оставшееся внизу на взлётной площадке тело, на котором как парус развивался белый халат от урагана, созданного винтами вертолёта.
– Пусть готовятся принять "пророка священного Монолита". И не забудь: говори уверенней, теперь ты будешь голосом несуществующей каменюги, которой они поклоняются. Можешь считать, что ты сегодня получил внеочередное повышение.
Из тоннеля в ангар ворвались несколько химер с окровавленными мордами. Они стремительными прыжками покинули ангар и побежали к поднимающимся в воздух машинам. Одна из них прыгнула к вертолёту бывшего начальника секретного бункера, но лишь рассекла острым когтем лыжню вертолёта. Другие три химеры смогли достать второй вертолёт и пилот, не справившийся с управлением уронил машину на землю. Мутанты быстро разворотили корпус летающей машины и расправились с её экипажем. Одна из химер острыми длинными когтями отрубила человеку голову. Та отлетела на пару метров и упала на землю. На вечно равнодушном лице "восьмого", застыла гримаса смертельного ужаса, который испытал он в последнее мгновение своей жизни.