Мемуары сталкера

Черкасов Никита

– Так точно!
– отчеканил наёмник и убежал обратно.

Я ещё раз убедился в жёсткости Лысого, которая им тщательно скрывается, но всё же порой вырывается. Его решения под час были резкие и совсем негуманные, но обычно не без почвы. Всё-таки сейчас Лысый эвакуировал весь Клондайк и теперь собирался без потерь покинуть базу вместе со своим личным составом, а те, кто всё ещё не покинул Зоны, в его глазах сделали свой выбор. В этом опасном месте нужно держать ухо востро, и никогда не зевать.

Через минуты две рация Лысого заговорила. Это был Комбат:

– Лысый, я сталкеров пропустил. Там у них один представился Егоркой Крюком, Золотой уверяет, что недавно с ним пересекался, и его дружков знает.

– Ясно, тогда ты

знаешь, что делать. Ещё раз проверьте ничего ли мы не забыли и как будешь готов, уезжаем отсюда.

– Понял, - ответил Комбат.
– Как думаешь, Лысый. Мы ещё вернёмся?
– с надеждой спросил наёмник.

– Не знаю. Мне Зона ещё не весь должок вернула, - и не дожидаясь ответа наёмника, Лысый отключил рацию. Он закрыл лицо ладонью, потёр морщинистый лоб, а потом выпрямился в своей каталке и как-то устало посмотрел в потолок.

В это же время я чувствовал, как что-то невидимое, неосязаемое воздействует на мои мысли, заставляя сознание оставаться неспокойным. Это нечто терзало меня, изо всех сил просило скорее подняться и действовать. Я не понимал, что меня так тревожит, но я буквально не мог усидеть на месте. Я встал и стал расхаживать вдоль кабинета взад и вперёд.

– Ну ты чего вскочил?
– устало спросил Кулинар. Он уже почти смог начать отдыхать, сидя на стуле, и был недоволен тем что я тревожил его своими расхаживаниями.
– Будь человеком, не маячь.

Несмотря на просьбу измотанного сталкера, я продолжил мерить помещение шагами. Левша теперь уже совсем седой сталкер, который внешне стал напоминать одну из тех легенд о мудрых старцах, способных чувствовать аномалии, разговаривать с мутантами и которые познали саму суть Зоны. Наверное, теперь Левшу можно было считать самым старым из сталкеров и уж точно никто не назовёт человека, который ушёл в рейд ещё мужчиной в самом расцвете сил, а вернулся семидесятилетним стариком.

Престарелый искатель приключений после совершённого мною убийства прямо у него на глазах совсем поник духом. Его начавшие терять цвет глаза были устремлены вперёд, но смотрели они вовсе не на противоположную стенку, а куда-то дальше, может глубже. Они устремились туда же, где витали его мысли. Его ладони с длинными пальцами покрывшиеся морщинами, лежали на коленях и слегка дрожали. В отличие от Кулинара Левшу поначалу мои брожения никак не волновали, но через минуту-две он стал, как и Хирург провожать меня взглядом, возможно пытаясь выяснить причину моего поведения, Люба же прищурив глаза со странным и неподдельным интересом наблюдал и ждал, во что же всё это выльется.

Моя голова кроме необъяснимых тревог, снова заполнилась множеством других мыслей. Мне было стыдно нарушать покой Кулинара. Было удивительно от того, как отреагировал на последние события Хирург. Он как беспристрастный, равнодушный робот выполнял свою боевую задачу. Было и совершенное непонимание горящего в глазах Любы азарта, и бесконечное чувство вины перед Левшой, напуганным моими действиями, и погибшим от моих рук Танцором. Чувство, от которого хотелось скорее избавиться, но глупо будет просто попросить прощения у Левши, по поводу которого я переживал скорее всего зря, ведь он не маленький и сам понимал причины убийства бывшего старого товарища, а с самим Танцором повидаться надеюсь придётся ещё не скоро.

Новая волна той необъяснимой тревоги, до этого разбавленная моими мыслями, с новой силой ударила в голову. Мне это напоминало ментальные волны, какими пользуются контролёры. Целая куча несвязных образов пыталась появиться у меня в голове, но тут же исчезала. Кажется, это хотят мне о чём-то сказать, но... Кто или что? И о чём сказать... Накатившая на меня совершенно неожиданно мощная ментальная волна, очистила разум от посторонних мыслей, и это нечто незримое и неосязаемое, передало мне одну единственную всеобъемлющую мысль. Я тут же повернулся к Лысому, но было поздно. Снова зашипела рация.

Торговец протянул руку, взял рацию

и нажал кнопку. Из динамика сразу же вылетело множество громких звуков, кабинет наполнился шумом перестрелки и сторонних криков.

– Лысый!
– заорал Комбат, пытаясь перекричать звуки автоматов и пулемётов. Мне на миг показалось, что мы находимся с наёмником на расстоянии сотен километров: когда на верху началась бойня, мы здесь внизу даже ничего не заметили.

Все сталкеры с замиранием сердца вслушивались в звуки творящегося совсем рядом, в десятке метров над головой, хаоса. Всех мучали одни и те же вопросы: что это, почему, как, откуда? Хаос, льющийся из хриплого динамика рации, быстро и незаметно проникал в мысли всех, он завладевал чувствами каждого, внушая отчаяние и животный, необъяснимый страх. Он почти подчинил сталкеров, спрятавшихся под землёй. Всех, но только не меня. Теперь у меня появился могущественный союзник, который дал мне сил. Слишком давно я не был уверенным лидером своей группы. Несколько лет я боялся больше, чем во времена, когда я был совсем зелёным несмышлёным мясом, которое на своей шкуре узнавало свойства аномалий. Пришло время отплатить людям за доверие и снова показать своё сталкерское мастерство.

Ещё несколько секунд из рации раздавался тяжёлый стук пулемётов и очереди Калашниковых. Все ждали, ответа Комбата, но вместо этого... Прозвучала совсем близкая короткая очередь, из чьей-то груди вырвался последний полный боли, но не страха, стон, а после глухой звук, упавшей на асфальт рации. Ну вот и всё. Спасибо, Комбат тебе и твоим ребятам. Прости и прощай. Зона уже нашла для вас уютное местечко...

– Те сталкеры - это Монолит. Скоро их здесь будет много. Егорка Крюк ещё одна крыса О-Сознания. Лысый, поднимай тревогу. Прикажи всем срочно отступить к нашему зданию. Тем, кто уже внутри прикажи спуститься в арсенал и тащить все самые мощные пушки и начинать баррикадироваться. Нам придётся воевать. Уведи Стрелка через проход за стеной за твоим столом и....

– Что? Откуда ты знаешь?

– Я теперь многое знаю, Лысый. Стрелок, заберёшь с собой молодого паренька. Обруч, сгоняй и найди младшего Могилу.

– Уже втопил, - крикнул Обруч и выбежал из кабинета.

Нельзя медлить, это не ещё все монолитовцы, скоро их будет больше. Стрелок важен для Зоны, прикажи увести его и пусть уезжает через восточные ворота. Быстрее, - я чувствовал, что времени уже мало и основные силы Монолита уже близко. Хотя нет основные, конечно же, остались в Припяти, здесь же собралась самая что ни на есть элита, мать её.
– Левша, оставайся здесь, - приказал я, хотя и так было очевидно, что Левша уже лет так 10 своего биологического возраста как не боец.
– Кулинар, организуешь оборону на втором этаже, выбери места для пулемётов, чтобы главные западные ворота простреливались, Хирург помоги наёмникам оружие перетащить и бери что-нибудь, стационарное, да по крупнокалиберней и про боеприпасы ко всему, что есть не забудь. Лысый, не сиди просто так. Командуй!

И не дожидаясь ни чьей реакции схватил свою Грозу, все патроны, что были, и помчался наверх. В коридоре я чуть лбом не столкнулся с Буреломом. Наёмник, стоявший на страже западных ворот и недавно встречавший меня, был похож на ходячий труп. Он с ног до головы был обсыпан серой пылью, придававшей ему оттенок кожи уже охладевшего трупа. Бурелом был контужен - об этом говорил его мутный взгляд и шаткость в его походке. У него на голове был оторван клок волос вместе со скальпом, лицо было залито кровью, но посмотрев на меня всего секунду, наёмник пошёл дальше, не замечая адской боли и даже не хромая на простреленную ногу. И почему-то я уже знал причину этого безразличия к боли. В перестрелке погиб Кирпич, тот самый молодой наёмник на вышке с прожектором. Он был Бурелому как сын, а точнее это был его младший брат. Я побежал дальше к лестнице и вверх по ней. Звуки стрельбы становились всё чётче, пока я, наконец, не оказался в холле первого этажа.