Мемуары сталкера

Черкасов Никита

– Мы их видим! Семнадцатые!
– закричал наёмник.
– Они уже высаживают десант. Твою мать, этот откуда вылез?! Стреляй, быстрее! Огонь!

Я услышал знакомый звук жужжащего вертолётного пулемёта. Из рации послышался тот же звук и короткий крик ужаса, охватившего наёмника перед самой смертью. Вражеский вертолёт начал зачищать верхние этажи. Я понял, что это будут последние минуты моей жизни, но я ничего не мог поделать. Хотелось приказать всем наёмникам отступать, разрешить им бежать и спасаться, только куда они отсюда денутся.

Жужжание прекратилось, вертолёт немного отлетел от здания.

– Назад!
– закричал я и это произошло. Я даже кажется не успел услышать свиста ракет "воздух-земля", как они достигли стен здания. Разрушительной

силы взрыв прогремел всего в десяти метрах. Новая ударная волна была в разы сильнее предыдущей, она проникала всё глубже и заполняла весь холл. Прямо в лицо полетели осколки стёкол оставляя порезы, меня с силой ударило в грудь, лицо обдало жаром и я, как будто выстрелянный из пушки, отлетел от того места, где стоял. На секунду остановившись, пока я был дезориентирован, время возобновило свой ход и моя голова наполнилась ужасающим грохотом. Всё здание затряслось, стена фасада обвалилась. Мимо пролетали обломки кирпича, всех нас накрыло облаком пыли. Начал обваливаться пол второго этажа, похоронив под собой заживо почти десяток наёмников.

Я кажется перестал понимать, что происходит. В голове всё перемешалось, я никак не мог заставить себя собраться и подняться на ноги. Сверху падали куски бетона и ещё чего-то, кажется что-то горело.

Наконец, я кое-как приподнялся, стены, защищавшей нас, больше не было, но монолитовцы не торопились вломится к нам, возможно работу решил довершить вертолёт. Это был конец, даже отступление становилось бессмысленным. Осталось только бесполезно поизвиваться в сильных клешнях многочисленного врага.

Вдруг рядом мелькнула чья-то широченная фигура, обвешанная бронежилетами. Пыль немного осела, я вгляделся и понял, что... Это был Хирург. Он вовсю нёсся вперёд на позиции монолитовцев.

"Твою мать!" - подумал я.

– Прикрывайте Хирурга!
– закричал один из наёмников, опередив меня. Группа бронированных наёмников в экзоскелетах уже была впереди всех. Они засели за остатками стены фасада и сразу же открыли беспощадный огонь в тех, кто пытался подстрелить Хирурга. Сталкер и сам, не переставая, поливал свинцом монолитовцев, уносился всё дальше от нас. Я снял болтающийся на рюкзаке шлем, который я по выходу из кабинета прихватил с собой, одел на голову и сразу же включил микрофон внутренней связи.

Я услышал, как в шлеме Хирурга компьютерный голос оповестил оператора экзоскелета о том, что все системы работоспособны и выведены на полную мощность. Режим "Костюм-Человек" бы активирован.

Схватив с пола "Грозу", я помчался к наёмникам в экзоскелетах и моё нетерпение заставило уже на ходу открыть огонь по врагу.

Хотя я и не понимал, что собирается сделать Хирург, я не стал связываться с ним и приказывать отступить. Всё это не имело толка. Чтобы сталкер не хотел предпринять, он лишь оттягивал гибель остальных, так же, как и он не воспринявших угрозу нападения "Монолита" достаточно серьёзно. Следующим камикадзе уже мог быть я, или Кулинар, или кто-то из немногих оставшихся наёмников. Хирург промчался прямо под вражеским боевым вертолётом и теперь был в его мёртвой зоне, но от этого легче не стало. Десятки стволов были наставлены на Хирурга, несмотря на наш заградительный огонь, его поливали свинцом со всех сторон, но сталкер как-то продолжал прорываться вперёд на врага, не замедляя шага и при этом стреляя из своего пулемёта.

Хирург уже почти не чувствовал ни боли, ни чего бы то ни было. Медицинский отдел, костюма отвечающий за жизнеспособность оператора экзоскелета, пичкал Хирурга обезболивающими и стимуляторами одновременно. Я слышал, как система оповещения громко пищала и сообщала о разгерметизации, и о сильной потере крови из множества ран, но Хирург этого даже не замечал и как паровоз мчался дальше. Сердце сталкера колотилось как бешенное. Костюм, обвешанный бронежилетами, уже почти стал решетом, Хирург буквально стал оставлять за собой кровавый след, но враг уже был рядом, как и его цель. И пока он до неё не доберётся умирать ему было запрещено. Ещё несколько метров сталкер прошёл медленными тяжёлыми

шагами и вот он на месте: прямо в сердце скопления монолитовцев. Прикрывать Хирурга уже было невозможно, монолитовцы взяли его в плотный круг и расстреливали с расстояния нескольких метров, но сердце сталкера ещё не остановилось. Хирург достал из ранца "Лунный свет", от которого работал его костюм. Он начал сдавливать его правой рукой с гидроперчаткой, несколько коротких мгновений казалось, что артефакт не хочет поддаваться. Я услышал тяжелые вздохи и бульканье крови. Хирург упал на колени. Он попытался закричать, сдавливая артефакт всё сильнее, но послышался лишь хрип.

– Отходим!
– закричал я. Отпрыгнув от куска стены, за которым прятался, я побежал в глубь холла, моему примеру последовали и остальные. Я подумал о том, что выдал себя сталкеру, крикнув прямо в микрофон.

Хирург приложил последние силы и на артефакте появилась небольшая трещина.

– Когда-нибудь мы снова встретимся, Хакер. Береги тех, кто остался. Попрощайся за меня... кх... со всеми, - с трудом выговорил Хирург.

– Прощай, Грихан.

Я услышал, как система жизнедеятельности предупреждала о прекращении попыток реанимирования, начавшихся почти сразу после получения Хирургом первых смертельных ранений, когда сталкер ещё был в сознании и двигался на врагов. Компьютерный голос сообщил об остановке сердца оператора экзоскелета.

"Лунный свет" не выдержал и лопнул.

Ярчайшая вспышка осветила всю округу. Даже будучи повёрнутым к ней спиной, я не избежал отражающегося от всего вокруг ослепительного света. То, что последовало дальше трудно описать словами. Происходящее видели совсем немногие обитатели Зоны, а тех, кто остался в живых и мог бы рассказать о подобном, вероятно, и вовсе нет. Однако, от Сахарова я когда-то слышал об этом. Такое разрушительное действие при уничтожении дают всего пара артефактов и один из них "Лунный свет". Это явление называется - коллапс артефакта.

Фильтры изрядно потрескавшегося и потрепавшегося стекла шлема всё ещё действовали и когда меня перестало слепить белым светом, я повернулся лицом к эпицентру происходящего коллапса и замер в оцепенении.

Яркость света быстро менялась: то чуть слабела, то вновь набирала силы. Одно мгновение из центра выходили волны неизвестной энергии, искажая собой всё, как слои горячего воздуха. Но всё это длилось лишь мгновение. Неожиданно резко свет погас, и вокруг возникла странная абсолютная тишина, не было слышно даже рокота винтов вертолётов. И тут-то началось. С того места, где остановился Хирург, вырвалась здоровенная молния. За ней появился ещё десяток таких же электрических хлыстов. Они начали ударять в близстоящих монолитовцев, одним лишь касанием превращая их в пепел. Неожиданно появился мутный белесый шар в метр диаметром, поглотивший собой место смерти Хирурга. Он завис на пару мгновений и резко скачком расширился, поглотив собой вертолёты. Я стал вглядываться в этот туманный шар: внутри него каждую секунду разрывались и вновь появлялись миллионы молний, заполнив его собой полностью. И наконец произошла последняя стадия.

Всё пространство вокруг наполнили звуки грома и назойливого "щебетания" множеств молний, поддерживаемых мощнейшим электрическим полем. Грохот был настолько мощным, что кажется сейчас же лопнут барабанные перепонки, голова наполнилась болью и готова была взорваться. Шар снова быстро увеличился в радиусе, поглотив ещё и часть здания. Он прекратил расширяться всего в каких-то метрах от меня. Я чувствовал, как всё вокруг вибрирует от невообразимого мощного и неконтролируемого процесса, который происходил сейчас внутри образовавшейся сферы. Прямо перед глазами ярко светились извивающиеся дуги молний, отрезанные от меня аномальной тонкой оболочкой. Однако, кроме вибрации и ослепительного света, других "спецэффектов" не было. Тонкие, похожие на стекло, стенки сферы не пропускали ни самих молний, ни звуков творящегося внутри хаоса. Огромный шар радиусом около двадцати-тридцати метров вырос над Зоной и как второе солнце освещал окрестности.