Мемуары
Шрифт:
Дачный посёлок "Южный" не очень велик - всего-то полторы сотни участков, или чуть больше. Расположен он на полуострове, с двух сторон, окружённом заливами. Про залив Королок я уже упоминал - он находится к востоку от посёлка. А западную часть полуострова ограничивает ещё один небольшой залив водохранилища, получивший название Тёплый.
Когда-то здесь располагался пансионат радиозавода "Рекорд". При пансионате была и своя небольшая лодочная станция, на которой можно было брать на прокат шлюпки и водные велосипеды. В начале 90-х годов, благодаря этим водным велосипедам, я смог, наконец-то, спокойно и без суеты прочесть "Закат Европы" Шпенглера и трёхтомник Кнута Гамсуна: просто, заплатив лодочнику и оставив ему в залог свои часы, я выплывал на самую середину залива
Но всё это - и Шпенглер, и Гамсун под пиво на воде - тоже было потом. А в детстве именно здесь, на берегу залива Тёплого, я познакомился с творчеством Владимира Высоцкого. Произошло это следующим образом: август в тот год стоял дождливый, и я заболел и не поехал в город первого сентября, оставшись с температурой на даче, на попечении бабушки и деда. Потом, правда, температура спала, но ехать в город было не на чем - дачный автобус с 1 сентября уже перестал ходить в посёлок, а мой дядя должен был приехать и забрать нас с дачи только числа 12-го или 15-го. Вот я и наслаждался внезапно выпавшими каникулами и одиночеством: целыми днями гонял на велосипеде по лесным дорогам, фотографировал, бегал за грибами... И вот однажды заехал я на своём "Салюте" на лодочную станцию: к ней по склону вниз вела среди сосен тропинка, покрытая деревянными тротуарами - чтобы отдыхающим из пансионата было удобнее совершать свой моцион. Ехать по гладким доскам тротуара после лесных ухабов и колдобин, да ещё и под горку, когда не нужно вращать педали, было одно удовольствие!
– едешь себе, как по маслу, вокруг - тишина, велосипед даже звонком не тренькает - и только слышно, как шины тихонечко шуршат по доскам.
Так - потихонечку - докатился я до причала. Лодки и катамараны уже вытащили на берег, и вокруг не было ни души - только в будке спасателей, на пригорке между соснами, слышно было какое-то шевеление - там шла чинная-благородная пьянка. А я слез с велосипеда, поднялся на пирс и уселся глядеть на воду - накатило на меня какое-то медитативное настроение. Оно и в двенадцать лет на меня накатывало.
Внезапно из репродуктора, висевшего на сосне, послышалось какое-то шипение - а потом над пустым пляжем через динамик голос Высоцкого под гитару сообщил, что он "...на Вачу ехал плача, а возвращался хохоча". Потом зазвучала песня про "...румынок с бородою и с ружьём", про Мишку Шифмана, про быка Бугая и сельхозвыставку - пьянствовавшие у себя в будке спасатели подключили магнитофон к пляжному динамику, и теперь оттягивались под Высоцкого по полной. А я сидел, и слушал.
Нет, конечно же, я и раньше слышал многие из этих песен - но многих и не слышал. Мне просто было интересно. А потом, когда кассета кончилась, из репродуктора послышалось:
– Эй, парень! Парень с великом, на пирсе! Эй!...
Обращались явно ко мне. Я оглянулся в сторону будки спасателей. Из репродуктора донеслось:
– Ну что, нравится? Ещё будем Высоцкого слушать?
Я кивнул. Тогда мне понравилось. Скажу честно, и не обижайтесь на меня, дорогие поклонники творчества В. С.: сейчас - не нравится. Ни про речку Вачу и попутчитцу Валю, ни про Мишку Шифмана, ни про загранкомандировку... Вот про волков - нравится (видимо, самоидентификация такая странная). и ещё кое-что. Очень немногое. И не настолько, чтобы фанеть - просто, нравится. А остальное - увы!
– нет. Ну, не моё это, и всё! Просто, другой я человек: не нравится мне ни творчество Семёныча, ни сам Высоцкий, как человек - совецкий плейбой и любимец председателя КГБ СССР, на которого пытаются напялить терновый венец "мученика"... Извините.
А тогда - повторяю - понравилось. Сейчас я скажу откровенную пошлость, но было это "...неожиданно вкусно, необычно, остро" - и я торчал на пирсе часа два или три, и слушал всю аудиоколлекцию местных спасателей.
Ладно. Уж коль речь зашла об авторской песне, то в связи с дачей вспоминается мне один очень хороший человек - наш дачный сосед Борис Драгилев. Я не видел его уже лет пятнадцать, или даже больше - в последний раз мы встречались, когда он приезжал на дачу где-то, в середине 90-х. Всё детство, встречаясь с ним в посёлке, я получал от него строгий наказ - передать привет маме. А если мама была на даче, то он навещал нас, они с матушкой о чём-то говорили на веранде, и Борис неизменно задавал мне один и тот же вопрос:
– А ты помнишь, как ты был маленьким, а я тебе мультики показывал? "Белку и Стрелку"?...
Я отвечал, что да, конечно же, помню - хотя, на самом деле, ничего такого я не помнил, да и помнить не мог, ибо был слишком мал: мне был год или полтора, когда мама возила меня по посёлку в коляске, дышать свежим воздухом - а потом мы заходили (мама заходила, а я заезжал в коляске) к Драгилевым, и они болтали о своём, об одноклассниках, о каких-то новостях своей тусовки - и при этом, прямо во время разговора, Борис устанавливал фильмоскоп, и крутил мне эту самую "Белку-Стрелку"...
...Очень редко, когда я вдруг случайно слышу в маршрутке или в кабине такси "Радио Шансон", и ведущий ставит песню в исполнении Бориса Драгилева, у меня теплеет на душе: вот, выступает по радио очень хороший дядька, друг детства-юности моей мамы, который когда-то, летними вечерами на даче крутил для меня мультики. "Белку и Стрелку"...
И вот ещё один эпизод, связанный с заливом Тёплый. В начале 90-х я начитался Довлатова - тот самый, знаменитый четырёхтомник издательства "Лимбус-Пресс" с иллюстрациями Митьков, был зачитан мною, буквально, до дыр. И вот, кажется, в третьем томе попалось мне упоминание об объявлении, висевшем на пляже:
ЕСЛИ КАКАЕШЬ В РЕКЕ - УНОСИ ГОВНО В РУКЕ!
Эх, зря Довлатов так!... Надо ведь думать, прежде, чем пишешь!... Надо ведь полагать, что твои книги могут попасть в руки... ну, например, таким персонажам, как я! А я тогда подрабатывал, в том числе, и тем, что вырезал трафареты и делал вывески для различных контор и учреждений - и уличные, и кабинетные... Вырезать трафарет надписи - всего работы на час, если не меньше. Ну, и нанести надпись - минуты три. А краски у меня на даче были, в том числе, и водостойкие, и люминесцентные быстросохнущие... Короче говоря, за час несложного труда лист фанеры размером 60 на 80 сантиметров превратился в вывеску для пляжа: на тёмно-синем фоне сверкали алые буквы, которые было видно даже в темноте - ещё бы! светоотражающая бакенная краска! Быстросохнущая...
Ещё через час, под покровом темноты я отправился на дачный пляж - да, на тот самый, где лет за семь-восемь до того слушал Высоцкого. Я уж не помню, как я взобрался на эту сосну, держа в руках молоток, гвозди и свою "социальную рекламу" - но как-то я это сделал. И, не тратя времени впустую, тут же приколотил фанерный щит к стволу сосны.
А на следующий день отправился взглянуть на свою проделку. Результат превзошёл все ожидания: щит, висевший на высоте около семи метров от земли, был виден не только со всех точек пляжа, но даже и с воды, и, наверное, с противоположного берега: дело в том, что сосна, на которую я приколотил своё произведение, стояла на самом верху крутого склона и отлично просматривалась со всех точек. Значит, расчёт был верный.
Отдыхавшие на пляже дачники и работники радиозавода, приехавшие в ведомственный пансионат целыми семьями, были, конечно же, в лёгком шоке от моего пляжного нововведения. В шоке, надо полагать, были и дежурившие здесь спасатели и лодочники, но снять мой щит никто не решался: надпись была исполнена строгим шрифтом, заключена в ярко-красную рамочку, да и ни к чему плохому она и не призывала - скорее, наоборот. А я ведь я ещё, для солидности, под оригинальным авторским текстом написал "АДМИНИСТРАЦИЯ"... Придраться, вроде бы, не к чему.