Мемуары
Шрифт:
И я прыгнул. Сначала - на крышу, а потом - обратно, с этой крыши на проклятый балкончик. Потом - опять с балкончика на крышу. И - обратно... И - опять... И Вовка прыгнул, и Андрюха... И Петька, и Саня, и Макс-Кореец. И придурок Славка, глядя на нас, тоже... Ведь мы же - не девки сопливые, мы - Настоящие Пацаны, ага.
А внизу, во дворе, сидели старухи - те самые старухи, которые постоянно придирались к нам, и которых мы терпеть не могли: и Полина Захаровна, и Мария Максимовна, и Ида Аароновна, и Зея Абрамовна. Они смотрели, как мы прыгаем туда-сюда на уровне пятого этажа, но ничего не кричали нам - они просто молча хватались за сердце и ловили воздух старческими ртами... А мы - прыгали: туда - сюда!...
Подвал манил нас, мальчишек, не меньше,
Из второго подъезда можно было попасть в самое большое подвальное помещение, тянувшееся почти под всем домом: когда дом проектировали, этот огромный подвал должен был служить бомбоубежищем для жильцов на случай нападения на совецкую родину империалистических хищников или китайских ревизионистов. Но империалистические хищники и китайские ревизионисты всё никак не могли собраться со своим нападением, и подвал пустовал. Наконец, заждавшись этого нападения, директриса детского сада, который находился и по сию пору находится на первом этаже нашего дома, распорядилась отгородить небольшую часть этого подземного бомбоубежища под овощехранилище, что и было сделано.
В бомбоубежище вела тяжёлая бронированная дверь, состоящая из двух половинок - верхней и нижней. Сделано это было для того, чтобы её, элементарно, можно было открыть: если бы дверь была монолитной, то её вряд-ли можно было бы сдвинуть с места. Запиралась она на какие-то тяжеленные заглушки, на какие-то штурвалы - думаю, там, внутри, у неё были замки, типа "краба", фиксирующие створку с четырёх сторон. Собственно, эта дверь находилась уже в самом подвале: для того, чтобы добраться до неё, сначала нужно было открыть обыкновенную дверь на первом этаже, спуститься под лестницу - и вот тогда-то только можно было оказаться перед входом в бомбоубежище.
О том, что у нас в подвале находится самый настоящий бункер, мы и не подозревали. Просто, однажды кто-то из мальчишек проник под лестницу во втором подъезде, наткнулся на эту бронированную дверь, и рассказал об этой своей находке остальным. Естественно, было решено испытать неизведанное и изведать неизвестное - и в тот же вечер мы собрались во дворе, вооружившись карманными фонариками.
Хорошо помню этот вечер: на дворе был сентябрь, и уже сгустились сумерки (надо сказать, что в те годы у нас считалось вполне нормальным болтаться во дворе часов до десяти, а то и до одиннадцати вечера). Придурковатого Славку Рыжкова мы решили не посвящать в наши планы и не брать в "исследовательскую экспедицию" в подвал: к тому времени, Славка уже не раз доказал собственную неадекватность и явил нам своё гнилое нутро, и поэтому успел превратиться в "персону нон-грата". Но он всё равно крутился где-то рядом - правда, на безопасном расстоянии - пытался подслушать нас, или понять, что мы затеваем... Мы не обращали на него внимания - и, как оказалось, совершенно зря.
Мы спустились в подвал, открыли тяжеленную бронированную дверь, зажгли фонарики и стали осматриваться. Сначала мы оказались в какой-то небольшой комнате, из которой вело в разные стороны три дверных проёма - за двумя из них оказались такие же небольшие, но глухие комнаты, а пройдя третий, мы попали в достаточно большой подвальный зал. Это и было, собственно, старое бомбоубежище: три огромных подземных зала, соединённые переходами. Окон в бомбоубежище не было.
Здесь ещё пару слов нужно сказать о планировке - это уточнение пригодится нам для дальнейшего повествования. Залы для потенциально эвакуируемых от китайско-NАТОвских
...Итак, мы спустились в подвал. Но не успели мы как следует осмотреть первый зал бомбоубежища, как услышали тяжёлый глухой удар: это подлец Славка, дождавшись, пока мы отойдём подальше, захлопнул за нами бронированую дверь! Мало того, что захлопнул - этот маленький зас**нец умудрился ещё и блокировать её снаружи, в результате чего мы оказались запертыми в бомбоубежище!
Сейчас, когда я стал совсем взрослым сорокалетним мальчиком, меня от этих воспоминаний начинает бить Кондратий: чёрт возьми!... Ведь мы могли там элементарно погибнуть!
– о том, что мы полезли в старое бомбоубежище, никто из старших понятия не имел. Мы ведь сами об этом позаботились: дождались, пока спустятся сумерки, двор опустеет и никто не увидит того, куда мы направились. Нет, безусловно, нас стали бы искать, и искали бы очень долго - по соседним дворам и улицам - и, конечно же, не нашли бы. А что касается нашего друга Славика, то он, скорее всего, испугался бы и молчал, как пленный неогуманоид в штабе Киевского военного округа... Короче, всё шло к тому, что подвал нашего родного дома должен был стать нашей братской могилой, а сам дом - нашим памятником. Величественным таким четырёхэтажным жилым памятником в стиле "поздне-сталинский ампир". Бр-р-р!
Но это я сейчас такой умный. А тогда... Тогда мне было, кажется, лет восемь или девять, остальным участникам нашей диггерской экспедиции - чуть побольше. Кажется, самому старшему из нас не было и двенадцати. А это - такой возраст, когда совершенно не думаешь о том, что что-то может приключиться с тобой. С другими - пожалуйста! А с тобой - нет, никогда! Вот этот-то оптимизм нас, видимо, и спас тогда.
Как-то сразу стало понятно, что колотиться в дверь бомбоубежища нет никакого смысла: во-первых, дверь эта выходила не прямо в подъезд, а располагалась уже в самом подвале, под лестницей. Во вторых, мы же сами видели, какая она толстая и тяжёлая: стучи, ни стучи - всё равно, никто не услышит. Ну, а в-третьих... ну, не для того же мы спустились в этот подвал, чтобы сидеть возле двери и стучаться - вместо этого, можно пойти и поизучать все подвальные закоулки: может быть, и другой выход отыщем... А может, и этот придурок Славик одумается, да и откроет нас: попугал - и будет. Ну что, пойдём, что ли?...
И мы пошли Постигать Неизведанное.
Фонарики были у каждого из нас. Самодельные. К плоской батарейке на четыре с половиной вольта изолентой приматывалась маленькая лампочка так, чтобы её клемма на цоколе соприкасалась с короткой клеммой батарейки. Ну, а длинную клемму нужно было прижимать большим пальцем ко второй клемме лампочки - к той, что у неё на кончике. Такой вот "вкл/выкл"... Понятно, что никаких отражателей на этих самодельных "светлячках" не было - да мы и не задумывались о том, зачем они нужны: горит ведь?... светит?... чего ещё надо-то? Единственный настоящий фонарик был у самого старшего из нас, у Андрея - этот фонарик не нуждался в батарейке, его надо было всё время подзаряжать, нажимая рукой на специальную педаль или рычаг: этакий фонарик и эспандер одновременно, "два в одном".
Сколько мы шлялись по подвалу, я не знаю. Может быть, час. Может, больше. Мы обошли, кажется, все закоулки старого бомбоубежища, но другой выход так и не находился. Между тем, наши самодельные фонарики начали тускнеть, а то и вовсе гаснуть: в батарейках кончился заряд... И тут мы наткнулись на какой-то непонятный ход: он начинался в одной из маленьких комнатушек - тех, что были между залами - и уходил куда-то в сторону нашего двора. Но это ещё не всё: из этого низкого и тёмного хода на нас дул самый настоящий ветер! И пах этот ветер прелыми листьями, осенним вечером, двором... свободой...