Мемуары
Шрифт:
Всё говорит о том, что в случае войны нам придётся почти во всём полагаться на совершенно недостаточные возможности отечественного производства, на возможности, которые, помимо прочего, в связи с недостатком зенитной артиллерии наверняка будут сокращаться и далее под воздействием воздушных налётов.
Все эти годы мне было трудно понять поведение правительства и парламента в свете той угрозы, которую большая война в Европе составила бы нашей самостоятельности. Вместе с тем сейчас, когда противостояние гигантов становится всё более очевидным, обсуждение средств, необходимых для обороны страны, идёт без понимания всей важности дела и с прежней скупостью, которая уже привела к тому, что большая часть оборудования и снаряжения пришла в полную негодность, а там, где этого не случилось, бюрократическое
Интересы великих держав не оставляют нам, так же как и Бельгии, и Голландии, и Швейцарии, шанса надеяться в случае войны на помощь других, даже на обещания её, как это было в случае с Польшей.
Вооружённой поддержки Швеции нам, видимо, было бы достаточно для отражения угрозы войны, но мы в наших отношениях со Скандинавией ещё явно не добились необходимой близости.
После того как Германия три месяца тому назад заключила договор с Советским Союзом, политическая ситуация для нас полностью изменилась. Наша стратегическая позиция, которую ослабили уже укрепления и дороги, построенные в Карелии, претерпела радикальное изменение после того, как Советский Союз вышел на южный берег Финского залива.
Видимо, нынешнюю ситуацию следует понимать только так, что Финляндии грозит опасность быть втянутой в войну в условиях, которые являются самыми для неё невыгодными:
— Почти ничтожная противовоздушная и противотанковая оборона.
— Военно-воздушные силы, имеющиеся сейчас в распоряжении, насчитывают всего лишь 50 процентов того количества самолётов, которое полагается по штатному расписанию, в резерве нет ни одной машины. Однако и штатная численность явно недостаточна, если принять во внимание обширность территории нашей страны.
— Бронетанковая техника насчитывает три десятка устаревших, закупленных двадцать лет тому назад, после первой мировой войны, и даже использовавшихся в ней, танков и тридцать современных лёгких танков «Виккерс», закупленных год тому назад, но до сих пор не вооружённых.
— Флот, который мы так и не смогли превратить в настоящее средство морской обороны.
— Очень слабая по численности артиллерия.
— Из 15 дивизий три до сих пор не имеют вооружения и снаряжения. До сих пор не выполнен план пополнения боеприпасами, и, насколько я понимаю, существующие ныне трудности с валютой и отечественными деньгами говорят и об отсутствии программы финансирования долговременной войны за счёт ввоза из-за границы.
Отсутствие таких планов означает невозможность успешного ведения войны.
Необходимо выиграть время, чтобы всеми средствами нации мы смогли бы заткнуть наиболее кричащие дыры в нашей обороне, а также целеустремлённо действовать и не упустить шанс, который нам даёт развитие шведского общественного мнения и который следует считать самой важной и первой политической целью страны, — заключить союз со Швецией для защиты нейтралитета обоих государств.
На тот случай, если война с нашим восточным соседом окажется неизбежной, не следовало бы предоставлять противнику возможность определить момент её начала. Если определение этого момента не в наших возможностях, то, несомненно, следует закупить
Если правительство в такой столь серьёзный момент будет продолжать рассматривать ассигнования, даже малейшие, с той же самой бюрократической медлительностью, как и до сих пор, мы потеряем последний имеющийся в нашем распоряжении резерв времени.
Атмосфера в армии сейчас прекрасная, и настроение населения на высоком уровне. Народ Финляндии верит в то, что его правительство позаботится о готовности государства к обороне, и армия не сомневается в том, что у неё будет достаточно оружия для той борьбы с извечным врагом нашего государства, на которую её призовут».
Нам не пришлось долго ждать претворения в жизнь слов Молотова, произнесённых на московских переговорах: «Вести разговоры теперь наступит очередь солдат». 26 ноября Советский Союз организовал провокацию, известную ныне под названием «Выстрелы в Майнила». Вечером того же дня Молотов заявил послу Финляндии в Москве, что с финской стороны на Карельском перешейке в 15.45 был открыт артиллерийский огонь по расположению русских войск в деревне Майнила, при этом убито трое солдат и один унтер-офицер и девять человек ранены. Советское правительство, сказал далее Молотов, не хочет преувеличивать значение такого нападения, но считает себя обязанным выразить резкий протест. Он предложил во избежание провокаций в дальнейшем отвести финские войска от границы на 20–25 километров.
В ответе, который мы дали на следующий день, говорилось, что выстрелы были произведены не с финской стороны. Финские пограничники установили место, где прогремели взрывы. Оно располагалось в 800 метрах от линии границы на открытой поляне близ деревни Майнила. Одновременно они с помощью линий, проведённых от трёх наблюдательных пунктов, определили, что выстрелы были произведены с юго-восточного направления с расстояния в 1,5–2 километра от места разрывов снарядов, то есть со стороны России. Данные наблюдения пограничники занесли в журнал. На основании этого правительство самым резким образом отклонило протест русских, но заявило о своей готовности к переговорам о взаимном отводе войск от границы на расстояние, которое будет оговорено. Далее было предложено, чтобы перед пограничными экспертами поставили задачу расследовать инцидент в соответствии с договором, заключённым между Финляндией и Советским Союзом 24 сентября 1928 года.
И вот провокация, которую я ожидал с середины октября, свершилась. Когда я лично побывал 26 октября на Карельском перешейке, генерал Ненонен заверил меня, что артиллерия полностью отведена за линию укреплений, откуда ни одна батарея не в силах произвести выстрел за пределы границы. Во время войны 1941–1944 годов пленные русские детально описали, как была организована неуклюжая провокация.
События следовали друг за другом с необыкновенной скоростью. 27 ноября Молотов информировал нашего посла, что советское правительство больше не считает себя связанным договором о ненападении. На финское предложение о совместном изучении инцидента с выстрелами в Майнила никакого внимания не обратили и, искажая факты, стали утверждать, что правительство Финляндии попросило отвести русские войска на 25 километров от границы. В ноте от 29 ноября Молотов бросил обвинение в том, что финские вооружённые силы, «как известно», продолжают вести военные действия не только на Карельском перешейке, но и на других участках. Советское правительство считает необходимым разорвать дипломатические отношения.
Несмотря на это, правительство Финляндии ещё раз обратилось к советскому правительству с предложением о разрешении противоречий на основе параграфа 5 договора о ненападении. Одновременно было повторено, что Финляндия готова отвести войска на Карельском перешейке на такое расстояние от Ленинграда, что их нельзя будет рассматривать угрозой безопасности города.
На эту ноту Советский Союз ответил огнём. Финские пограничники в районе Петсамо уже 29 ноября стали объектом нападения, а утром 30 ноября 1939 года русские превосходящими силами приступили к операции на суше, на море и в воздухе. Теперь каждому стало ясно, что финскому народу предстоит борьба не на жизнь, а на смерть.