Мэн

Мизухара Кристина Ивановна

«Его нужно… отдохнуть. И даже усыпить», — лихорадочно принялась соображать девушка, следом за намёками на секс, проигнорировав ещё и льстивое сравнение с кордицепсом.

— Я хочу спать, — озвучила она своё решение бодрым, командным голосом и сделала «руки по швам», демонстрируя тем самым готовность быть доставленной к месту ночлега.

Мужчина не шелохнулся. Он стоял и смотрел на неё всё с той же хитринкой в глазах.

Немного смутившись под его взглядом, гостья прошла и села на диван. Он двинулся следом, но не присоединился, а нагнулся

и потянул на себя какую-то планку внизу корпуса мягкой мебели. Диван под девушкой разложился веером, и она, потеряв равновесие, смешно замахала руками в воздухе и взбрыкнула ногами вверх.

Мистер Дексен засмеялся.

— Ага, очень смешно. Прямо обхохочешься, — с укором посмотрела на него Тэсс, сбрасывая кроссовки и устраиваясь поудобней.

— Извини.

Теперь уж для неё стало делом чести уложить и его тоже. Примерно, как он её вчера.

«М-да, легко сказать». — Окинула она взглядом с головы до пят фигуру человека напротив.

Когда-то Лерой показывал им с Сибилл приём опрокидывания противника на пол подсечкой под пятку, но ей казалось, что даже если она сделает Андрею подсечку сразу под две пятки, повалить его вряд ли удастся. Да даже пошатнуть.

Тогда Констанция потянулась и достала валявшийся в углу дивана плед. Она быстро и даже несколько резко сбросила кардиган и закинула его на кресло, оставшись в одном платье.

— Спасибо. Когда будешь уходить, закрой дверь поплотнее, — принялась она укладываться на бок и накрываться мягкой мохеровой тканью. И, умостившись, закрыла глаза.

В беседке воцарилась тишина, нарушаемая только еле уловимым гулом насоса и всё ещё непривычным, но очень приятным, успокаивающим или даже убаюкивающим тихим журчанием воды.

Тэсс подождала немножко хоть каких-либо действий от мужчины, и, не дождавшись, распахнула глаза.

Андрей стоял вполоборота к дивану руки в карманы и задумчиво-спокойно смотрел на свою гостью. На его красивом лице с идеальными пропорциями, будто выпиленными гениальным Микеланджело, плясали блики воды, от жёлтого цвета уличных фонарей, казавшиеся потёками карамели.

«Сладкий, — облизнулась Тэсс. — Чёрт, до чего же он всё-таки сладкий».

Она приподнялась на локте, потом отбросила плед, встала на четвереньки и подползла к мужчине. Оставшись стоять на подогнутой голени, девушка медленно выпрямилась и приблизилась.

Бегая глазами по обожаемому лицу распахнутым, ослеплённым от восхищения взглядом, она положила ладошки на любимые скулы, а Андрей, словно только этого и ждал, тут же прикрыл веки и выдохнул.

Нежность.

Мягко, невесомо, с непередаваемым чувством благоговения перед этим человеком и любования им же, она прошлась подушечками пальцев по его вискам и линии челюсти, как по произведению искусства, как по раритету, пришедшему из глубины веков, застрахованному на миллиард долларов и на который для сохранности нельзя даже дышать.

Она и не дышала.

Пощупала нежную тонкую кожу век, пушистость ресниц. Он чуть повёл лицом за её ладошками и, дотянувшись

губами, опять поцеловал внутреннюю сторону одной из них. Но на это раз уже совсем невесомо. Райски. Тэсс накрыла кистями мужественную линию подбородка и провела большими пальцами от крыльев носа к скулам.

И губами потянулась к губам.

Ей не нужно было спешить, да и он тоже, судя по всему, никуда не торопился, поэтому девушка не стала целовать, а просто прикоснулась, чуть надавив, и застыла. Не шевелился и Андрей.

Кончики их носов соединились, а дыхания перемешались. Лёгкое, невесомое, бесшумное — её, и напористое, глубокое, ненасытное — его. И не только дыхания. Энергия потекла из одно в другого и обратно, слившись в единую систему импульсов, замкнутую саму на себя. Как Вселенная. Надышавшись им и насладившись его мужественными, брутальными, уверенными в своей мощи флюидами, Констанция чуть отстранилась и лизнула его губы языком. С наслаждением и оттяжкой. Расслабленно, тягуче и томно. Тем самым движением, которое начинается не здесь, во рту, а где-то там, глубоко внутри. И идёт волной оттуда — из души или даже из центра. И всё с той же нежностью.

А потом опять прикоснулась и замерла. Андрей всё ещё не вынимал рук из карманов, поэтому Тэсс осмелела, потянулась вправо и принялась целовать везде, куда дотягивалась, руками лаская сильную, сексуальную мужскую шею под платком из натурального шёлка. Мужчина с закрытыми глазами чуть откинул голову и начал тяжело заваливать её, то вправо, то влево, с удовольствием подставляя ей себя.

И, само собой, не выдержал. Он опять схватил Тэсс за талию и слепым, обращенным внутрь взглядом, уставился ей на губы. Тогда, испугавшись его напора и имея недавний «библиотечный» опыт, девушка быстро и резко сгребла ему рубаху на груди и потянула на себя, откидываясь на диван. Андрей чуть ли не рухнул за ней.

Их приняло упругое новое ложе, обтянутое приятным на ощупь текстилем, из которого ещё не до конца выветрились фабричные запахи. Мужчина тут же потянулся к губкам девушки и сильно сжал руками её попку, которая поместилась в них почти полностью. Пока Тэсс уворачивалась от его губ, он уже задрал ей платье, и она поняла, что второй раунд практически организован. Его осталось только прожить.

«Нет. Ему нужно поспать», — не дала сбить себя с пути истинного девушка, досадуя, что совершенно не владеет техниками ни массажа, ни гипноза — пригодились бы обе.

Но отступать она не привыкла, поэтому надавила на его плечищи, и Дексен — о, чудо! — послушно упал навзничь. Его волосы свесились вниз на капюшон комбинезона, оказавшийся под головой, полностью оголив высокий лоб. Однако ладони всё ещё жили своей собственной жизнью, кажется, намертво зафиксировавшись на нежном девичьем теле и грозясь такую свою автономность от мозговых центров хозяина сделать опасно традиционной.

Тэсс молча отцепила от себя все его пальцы по очереди и, отстранившись, уложила руки в стороны, в позе рубахи на солнце для просушки.