Мэн

Мизухара Кристина Ивановна

— Отец проходил свидетелем по какому-то делу его компании по перевозкам, — поднял он руку и впустил её к себе в подмышку. — Какой-то порчи продукции в рейсах. Дело обычное. Мать обвиняла их в суде.

Тэсс очень понравилось, как Ченнинг, судя по всему, будучи от природы человеком весьма закрытым, немногословным, буквально олицетворял собой тихую радость и довольство, только лишь находясь в компании своих детей. Видимо, он тоже сильно скучал по ним и нуждался в них. Тем более в таких как Андрей и Джокаста. И поскольку сын унаследовал молчаливость и сдержанность отца, то вполне себе обещал в будущем млеть точно так же в присутствии и своих отпрысков

тоже.

«Добровольно бездетный» он. Тоже мне умник». — Всё никак не могла успокоиться и перестать ворчать Констанция.

Кстати, по приезду внезапно обнаружилось, что в личной жизни сестры Джо произошли изменения. Виновника звали Арт Дартанже, с которым Джокасту свела судьба на курсах актёрского мастерства. Парень влюбился в девчушку по уши.

Свежевлюблённый ценитель прекрасного жутко краснел, но всё-таки ничего не мог с собой поделать — млел и «таял», как сливочное масло на сковороде, когда им авторитетно и по-деловому командовала сестра Джо по поводу и без. И с особым восторгом и подобострастием смотрел на неё во время разговоров о театре — девчушка покорила его не только своим крутым, экстремальным характером, но ещё и явным талантом. Юноша оказался ничуть не менее помешан на актёрстве, чем предмет его обожания, только ещё и обременён «родословной» — его папа два сезона отыграл на Бродвее Артура Дрексела в пьесе «Рыба в утке», а мама работала костюмером. Само собой, их совместного сына не могли звать никак иначе чем Арт. У ребёнка просто не оставалось шанса.

Юный «Ромео» манимый прекрасным образом не самой красивой девочки на свете, её не менее привлекательным характером и редким талантом, а так же представлениями о пылкой любви, почерпнутыми, скорее всего, из шедевров Данлепа и Бейкера, приехал на Рождество в «Джо-Мэри», увязавшись за подругой Джокасты по курсам — Лекси Мэйгон.

Встретив их с автобуса в Бенедикте, сестра Джо объявила собравшимся в усадьбе за богато накрытым усилиями Элтона столом, что сегодня вечером в холле будет театральное представление.

— И чтобы был аншлаг, понятно? — вздёрнула подбородок актриса.

Аншлаг обеспечивали силами Тэсс, Андрея, Придурка, Коряги, Ченнинга, Билли, Чака, Элвиса, Дэни, Отто и школьной подруги Джокасты — Суоми Хош. Только одному Андрею разрешили взять на колени ноутбук, поскольку он не мог оторваться от дел, а все остальные участники аншлага расселись на лестнице холла, как воробьи на проводах.

Актёры, что называется, дорвавшись до публики, принялись один за другим читать любимые стихотворения и прозу. Когда первые слова некоего «Послесловия» произнесла Джокаста, Тэсс забыла всё на свете.

Девчушка, только лишь выйдя в центр холла, каким-то волшебным образом смогла внешне накинуть себе лет пятнадцать, не меньше. Она чуть сникла, добавила толику раздражения в мимику и интонации, весь её облик подернулся пеленой какого-то тяжёлого жизненного опыта, неустроенности. Казалось, даже алебастровая кожа на лице потемнела от неудач и ударов судьбы. Тэсс всеми своими антеннками чувствовала, как по мере выступления юная актриса начинает владеть их небольшим залом. Она каждым словом, интонацией, словно берёт слушателя за грудки и притягивает к себе. И цепко держит, не отпуская.

«Откуда в ней это? — Не могла побороть своего восторга и восхищения Констанция. Да, собственно, и не пыталась этого делать. — Ей обязательно нужно в Голливуд. А может быть, лучше на Бродвей».

Заодно пронзительными интонациями актрисы прониклись не только люди. Не выдержав страданий и надрыва в глоссе

Джокасты, подошла и начала тереться о её ноги Коряга, как бы успокаивая и приободряя. Закончив читать, сестра Джо подхватила кошку на руки и кланялась уже вместе с ней.

Артисты закончили со стихотворениями и, окрылённые успехом, с ещё большим удовольствием принялись изображать страсти людские в небольших зарисовках — антрепризах.

Именно здесь Джокасте пригодился малиновый парик, подаренный братом на Рождество.

К слову, парик от него на этот раз достался не только сестре, но и его девушке. Только уже не такой гротескный, яркий, а очень даже красивый и настоящий.

Тэсс подарила любимому мужчине книгу под названием: «Великие воры и злодеи» об идеальных преступлениях и хитроумных преступниках, а он положил возле биокамина довольно внушительных размеров коробок в пёстрой, рождественской упаковке.

— Что это? — низким голосом опешила девушка, утром распаковав ящик и увидев внутри голову манекена с очень длиной шеей и волосами как у Дженнифер Энистон.

— Это твой подарок, — ничуть не смутившись, заулыбался Андрей. — Знаю: выглядит нелепо, но ты попробуй. Тебе понравится. Я уверен.

«Скорее всего, он, действительно, видит будущее», — предположила по уши довольная Тэсс, кокетничая с зеркалом.

Парик оказался очень качественным, густым и, вероятно, для Андрея подбирали его на какой-нибудь из компьютерных программ, поскольку такой цвет пришёлся ей необычайно к лицу и очень даже украшал. Со светлыми волосами облик приобрёл толику легкомыслия, воздушности и какой-то беззащитности. Глаза заиграли более озорной, игристой голубизной. Получилось весело и прикольно.

— Но это не всё. Настоящий подарок ещё не готов. Его делают, — обнял её тогда мистер Дексен сзади за талию и, отодвинув волосы парика, поцеловал в шейку.

Тэсс сделалось чуть-чуть не по себе, но она сдержалась и промолчала, найдя разумным не поднимать панику заранее.

По всей видимости, примерно к такому же решению пришёл и Дэни, встретив в «Джо-Мэри» Арта Дартанже, если, разумеется, смог признаться в чувствах к сестре Джо хотя бы себе самому.

На первых порах у него получилось запудрить мозги Тэсс и поколебать в ней веру в проницательность и прозорливость Андрея, поскольку парнишка доброжелательно и даже где-то вальяжно-покровительственно пожал руку будущему актёру и заговорил с ним, как отец девушки с потенциальным зятем — с пониманием и дружелюбием. Но авторитет Андрея шатался и грозился сойти с пьедестала отнюдь не долго. Когда перед очередной зарисовкой в центр холла вышла Лекси и объявила, что в сценке под названием: «Прелести измены» Лекси Мэйгон и Арт Дартанжэ будут исполнять роли мужа и жены, а Джокаста Дексен— играть любовницу мужа, Тэсс, словно нечаянно, оглянулась на братишку и заметила, как у того в глазах сверкнул металл. Настоящая железная сталь.

По мере развития сюжета Арту было положено много обнимать Джокасту и постоянно выказывать ей свои пылкие чувства. Излишне говорить, что играл он со знанием дела и удовольствием, попутно испытывая нервы Дэни на сопротивляемость и упругость.

В принципе, будущий лётчик стерпел всё, но тут коварный Арт «достал из рукава Джокера» и, обняв Джокасту за плечи, кратко поцеловал в губы. Поцелуем довольно невинным, весьма далёким от французского. С места Дэни, сидевшего на балконе в обнимку с балясиной, послышалось что-то нечленораздельное, а в следующее мгновение под лестницей раздался страшный грохот — упали его ключи с брелоком.