Мэн
Шрифт:
— Я обожаю читать вслух кому-нибудь, — выпалил он, даже немного задохнувшись. — Но моя жена считает это недостатком.
«Ну и дура», — машинально добавила Тэсс.
— Ты много читаешь…
— Нет, — сразу же перебил мужчина. — Мало. Много читал я в школе и университете. Сейчас некогда.
— А где ты учился?
— Оксфорд, — сложил руки сзади в замок хозяин дома.
— И бакалавриат, и магистратура?
— Да. Все шесть лет. А ты? У тебя на Фейсбуке стоит Фордхемский Университет. Это только магистратура?
— Да. Вот … в октябре
Андрей хотел прямо спросить: где она собирается жить в Большом Яблоке, но вовремя переиначил:
— А где ты жила в Нью-Йорке?
— На Манхеттене. На Манхеттен авеню возле Колумбийского Университета в квартире дядюшки Сона. Это старший брат моего отца. Он археолог и постоянно в отъездах и у него детей нет. Он мне помогает и даже содержал меня полностью, когда я училась. Иногда он тоже оседал ненадолго там, в своём Колумбийском Университете, и я всегда заботилась о нём. Готовила, убирала, стирала, печатала ему отзывы, статьи. Я его действительно люблю — он классный и увлеченный.
Под болтовню гостьи они прошли, поднялись по лестнице на второй этаж. С балкона второго этажа довольно широкий проход заканчивался французскими дверьми на открытую просторную веранду, а с самой площадки две двери справа вели в какие-то комнаты, а одна слева — в коридор. Андрей проследовал именно туда. В коридоре оказались ещё две двери. Открыв ту, что побольше, он отступил с прохода.
Судя по обстановке и таким же французским дверям, как и на самом этаже, это должна была быть спальня. Но девушка не заметила там самого главного, так сказать, «визитной карточки» такого рода помещений. Тэсс замерла в недоумении.
— А где кровать? — тут же спросила она и только сама, услышав свои слова, поняла, что сказала.
Мужчина прищурился. В его глазах цвета океана давно затонувший Титаник вспыхнул своими прожекторами, но Андрей сразу же взял себя в руки.
— Извини, но я ещё не готов к этому, — любуясь, осмотрел он девушку с головы до ног.
Констанция оглянулась по сторонам и, не найдя, что ответить на такое, тоже затряслась в немом смехе.
Они немного смущённо посмеялись, после чего мистер Дексен стал серьёзен.
— Я не сплю на кроватях.
— Вообще?
— Вообще.
— А на чём ты спишь, на полу?
— На диванах. И засыпаю только в полной тишине и темноте, и сплю не более четырёх — пяти часов в сутки. Чак и Билли мне уже давно советуют начать спать в гробу.
Гостья состроила недовольную гримасу вредного мышонка.
— После таких шуток я бы не поехала таскать их из бара.
Девушка стояла и переводила глаза с собеседника на его спальню. Что ещё бросилось в глаза, так это почти полное преобладание над остальным белого цвета. За исключением бревенчатых стен, всё, абсолютно всё,
— Кем ты работаешь? — повернулась она к хозяину.
— Я очень люблю белый цвет, потому что очень люблю снег. Льды, север, мороз, прохладу, свежесть, чистоту — всё. Поэтому купил поместье здесь, на севере, а не в Калифорнии.
Гостья смотрела на него во все глаза и молчала.
— Я бизнесмен, как и мои дядья. Транспортные компании, немного лесозаготовки, немного пищевой переработки, добавки, сухие корма, у Даррена есть молокозаводы с животноводческими комплексами по выращиванию.
Почему-то именно сейчас Тэсс пришла на ум идея.
— А ты любишь животных? Вернее, тебе не нужен кот сюда? — развернулась она на пороге, не намереваясь входить в спальню. — Ну, вернее, кошечка.
В глазах Андрея Титаник приготовился к всплытию. Мужчина лучезарно улыбнулся.
— Кошечка? — промурлыкал или даже проурчал он и почесал затылок. — Куда «сюда»? В спальню, — показал он на диван, — или на усадьбу?
Девушка поняла, что опять ляпнула двусмысленное и закатила глаза.
— Сюда, в дом, — ткнула она пальцем в пол.
— Мне очень нужна кошечка, — продолжил дальше имитировать семейство кошачьих мистер Дексен. Он сжал кулаки — явный признак того, что мужчина еле сдерживается, чтобы не схватить. Андрей на ходу делал открытие за открытием. И самое главное из них заключалось в том, что, оказывается, к шифону привыкаешь гораздо быстрее, чем к непосредственности и обаянию той, чьё лакомое тело сквозь него просматривается.
— Понимаешь, у меня Заноза привела двух котят, — жестикулировала руками Тэсс, будто объясняла на пальцах. — Мальчика я уже отдала маме, а вот девочка никому не нужна. Если хочешь, можешь взять её сюда. Её мама очень умная, даже слишком, возможно, и эта будет такая же.
Андрей поиграл бровями.
— Н-н-у хорошо. Вообще-то, я планировал привезти сюда своего кота.
— У тебя есть кот?
— Да. В моей квартире вместе с сестрой Джо живёт кот альбинос. Его никто не хотел забирать — он глухой. Но мне это не мешает.
— А как его зовут?
— Придурок.
Констанция округлила глаза.
— Ты приютил кота инвалида, чтобы назвать его Придурком?!
— Да. А что? А как его ещё назвать?
— Ну, хорошо. А как ты назовёшь мою кошечку?
— М-м-м, дай подумать … — Андрей почесал подбородок. — Снежинка?
У Тэсс вытянулось личико.
— Снежинка … — произнесла она грустно.
— Ну, или Бабочка.
Девушка сделал бровки домиком.
— Бабочка. Тогда уж сразу назови её Дебора … или Джорджиана.
— А вообще, животному не дают клички заочно. Его пускают в доме и ждут, какое прозвище к нему прилипнет.
— Теперь понятно, как белое больное животное стало Придурком. Ну, уж нет. Придумай моей кошечке кличку сразу, иначе я её тебе не отдам.