Мэн
Шрифт:
А ещё Андрей любил свой влажный, промозглый Портленд, в котором родился, тенистые и гористые улицы этого города, напоминающие Сан-Франциско, запах океана, набережную. Ему не исполнилось и девяти, когда семья переехала в Неваду, в Рино. Однако мальчик уже успел привязаться к своей родине и спустя пару месяцев жизни среди жары, песка, красной пустыни и текиллы, стало ясно, что здесь ему будет плохо.
Так оно и случилось.
Смерть матери четырнадцатилетний сын пережил только лишь физически, будучи морально раздавленным полностью. Мама забрала с собой добротный кусок его сущности как ребёнка, и он уже тогда понимал, что эта утрата, увы, невосполнима.
Миссис Елена фон Дорфф — Дексен имела проблемы с обменом веществ ещё и до второй беременности, но всё-таки решилась рожать, надеясь на помощь врачей. К сожалению, диеты ожидаемого облегчения не приносили и нарушения
Даже не смотря на то, что именно беременность и роды спровоцировали смертоносную болезнь, появившуюся на свет в результате этой трагедии Джокасту, Андрей ни в чём не винил и не упрекал. Он-то хотя бы помнил их маму, а вот она — нет. Ей и трёх не исполнилось, когда маму похоронили. Но и особой жалости и родства душ брат к сестре тоже не испытывал. Он не смог стать ей другом, скорее — вторым отцом, поскольку не получалось у парня воспринимать эту пигалицу всерьёз. Юноша никогда не обижал девочку и даже наоборот, но и в свой мир не впускал — он не просил у родителей себе сестрёнку или братишку, ему и одному жилось вполне нелегко и нескучно.
А сестра Джо уродилась девушкой с характером тяжёлым. Да ещё и плюс ко всему, это оказался тот самый случай, когда «толпа капитанов потопили корабль». Вначале её воспитывала вторая жена отца — Тайра. Именно из-за того, что мачеха и падчерица не нашли общий язык, и ребёнок всё больше и больше ожесточался, Джокасту забрали к себе в Нью-Йорк Даррен с Берчем, как только Андрей окончил школу и уехал в Европу. Разумеется, с разрешения отца.
Отношения сына с отцом складывались странным образом. Не сказать, чтобы плохим, но всё равно странным. Наверное, всё потому, что мистер и миссис Дексен происходили из различных социальных слоёв. Старший Дексен не спешил вовлекать мальчика в свой мир, учить его своим понятиям, вдалбливать в голову мысли о тяжёлом физическом труде, пиве, бейсболе, футболе, телевизоре и рыбалке. Отец хотел, чтобы парень вырос таким как его мать: образованным, умным, амбициозным и красивым. И что интересно, по сути, так оно и вышло. Поэтому Ченнинг Дексен с готовностью отдал сына в руки дядьёв фон Дорфф, чтобы тот пошёл по их стопам и ему стал близок именно их мир, где вращаются уже совсем другие деньги, и люди живут в других условиях. А он продолжит крутить баранку.
Иногда отец заезжал к детям в Нью-Йорк и его принимали с радостью — мистер Дексен-старший показывал себя человеком простым, молчаливым, незлобным и обходительным. Джокаста очень любила отца, тем более, что довольно сильно походила на него внешне.
Кстати, в Нью-Йорке история с ней повторилась — сестра Джо не слушалась никого. Жена Даррена — Фиона, мягкая, добрая женщина, боялась сильно ругать и наказывать полусироту, сам Колам воспитанием даже своих детей: Джейн и Отто занимался мало из-за занятости в бизнесе, а Берч вообще заявил, что девочек воспитывать не умеет, а «абы как» не хочет. Младшая Дексен плохо училась в школе, воспитателей своих не признавала, посуду за собой мыла только если ворваться к ней в комнату с воплями и угрозами, готовить отказывалась категорически и сама предпочитала питаться «фаст фудом».
Но Андрею она всё равно чем-то нравилась, он её в какой-то степени уважал. Конечно же, это был взбалмошный подросток с неустойчивой психикой, полный противоречий и причуд, но девчонка никогда не притворялась хорошей и прилежной. Набедокурив, не пряталась за чужую спину, и не трудилась скрывать, что использует своего умного, красивого, такого вот всего из себя старшего брата, чтобы поднять себе авторитет среди подруг и одноклассников. Из чего Андрей делал вывод, что девчушка его любит. Кстати, за право называться сестрой такого человека как он, Джокаста платила чистой монетой. Тот, кто посмел бы усомниться, что её брат самый красивый и крутой парень на всём Манхэттене, рисковал очень сильно и по-взрослому. Сестру Джо не смущали ни гендерная принадлежность, ни габариты, ни мускулы нахала — она вцеплялась в него как пиранья и требовала взять свои слова обратно. А особым покровительством у неё пользовались девочки, честно и открыто признавшиеся, что влюблены в Андрея. Таких сестра Джо брала под свою личную опеку, иногда приглашала в гости, когда брат присутствовал дома, и подстраивала так, чтобы несчастные влюблённые могли полюбоваться или хотя бы услышать голос
А в один прекрасный момент заболела и сама сестра Джо. Театром. Вот этого уж точно не ожидал никто. Даже руководительница их школьного театрального кружка миссис Риз Руни. Но всё-таки именно она посоветовала Джокасте какую-то экспериментальную студию в Нью-Йорке, коих на Манхэттене имелось великое множество. Девчушка повадилась бегать туда на спектакли и, проникнув за кулисы — ну, а кто бы сомневался! — напросилась в помощницы. Ей уже даже пару раз устраивали просмотры и обещали небольшую роль. Одно Джокасту очень огорчало — она не сможет вести себя до такой степени хорошо и столь долго, сколько запросит Андрей, чтобы отпустить её на гастроли с труппой в Мексику. Что-то ей подсказывало, что он вообще её не отпустит. А вот папа отпустил бы. Отпускал же он когда-то давно самого Андрея ещё маленьким на всё лето в Мэн.
Ещё живя в Неваде, Андрей повадился каждое лето сбегать оттуда назад, в Мэн, к бабке. В небольшой городок Фармингтон. Туда же на каникулы отправляли и его троюродного брата Билли. Там они и познакомились с Чаком. Мальчишки проводили вместе каждое лето, не смотря на то, что Билл был на четыре года старше Андрея и на год — Чака. Сверстники доброго и неуклюжего Билли не особо жаловали — девчонки на него не велись, умом он тоже не блистал — а вот с Андреем и Чаком у парня получилась хорошая, долговечная мужская дружба.
Иногда Андрей с удовольствием гостил и у Берча в Нью-Йорке. Когда тот, по его же собственным словам, «отдыхал от тёлочек», и в его квартире на девятой улице женщины не появлялись неделями, с Берчем было клёво. Они ели, что хотели, одевались как хотели, бросали, где хотели носки, матерились, как умели и смотрели порно. Именно к Берчу Андрей приезжал и на университетские каникулы из Англии. Из года в год в их общении всё меньше становилось баловства и разгильдяйства, всё больше — созидания и конструктивности. Дядья, в основном Берч, иногда рассуждали с племянником о бизнесе, приводили к себе в офис, показывали работу с персоналом, брали на встречи, разговаривали при нём по телефону. Андрей впитывал каждый байт информации, всё подмечал, запоминал и мотал на ус. А когда выпускник Оксфорда, новенький, только что «с конвейера» магистр экономических наук, коммерсант, поселился у Берча окончательно, дядья приняли парня к себе на работу и, зная его такую маниакальную любовь к северу и Мэну, отдали ему «на растерзание» для начала небольшой заводик по производству целлюлозы близ Западного Форкса в Новой Англии. Ну, племянник и показал, что он настоящий фон Дорфф и через полтора года расширил производство, прикупил ещё одну площадку и развернул деятельность там. Когда он замахнулся на третью точку, вмешался антимонопольный комитет штата и приструнил честолюбивого бизнесмена.
Во время этих разборок умер дед.
Сенатора от Вермонта Арнольда фон Дорффа при жизни внуки видели мало. Он общался в основном только с сыновьями и, справедливости ради стоит признать, довольно тесно — они часто летали к нему в Вашингтон. Андрей же знал деда не очень хорошо. До смерти матери он один раз встречал его в Нью-Йорке и один раз они с Еленой ездили к её отцу в столицу, когда была ещё жива бабка Клементина. После того как Арнольд забрал дочь к себе и поместил её в Мэрилэнде в клинический центр Национального института здоровья при Департаменте здравоохранения США, в Неваду она уже не вернулась — её так и похоронили на кладбище Oak Hill в Вашингтоне рядом с матерью. После этого Андрей один раз летал с сестрой Джо и Дарреном к деду и ходил на могилку. Поэтому, даже будучи старшим внуком фон Дорфф, он очень удивился, когда узнал, что Арнольд указал в завещании его лично, оставив кругленькую сумму и своего ангела-хранителя — Элтона. Всю ценность и щедрость такого наследства парень смог оценить только лишь немного позже. Эл оказался настоящим добрым гением. Он был почти как мама только не прокурор. На дедовы деньги Андрей купил завод по производству осветительных приборов на солнечных батареях, а также немаленькую квартиру в Восточной стороне Манхэттена и забрал туда Элтона с сестрой Джо.