Мэн
Шрифт:
— Я пошутила, — облизала губы девушка.
— Поздно. Когда будешь дома, будь добра собери мне их все — я приеду, заберу. — Поднялся с дивана Андрей, откладывая Корягу с ноутбуком в сторону.
— Э-эй, я пошутила, — попыталась заглянуть в глаза ему гостья.
— Я понял. Идём. — Направился он на выход, забирая у неё из рук пакет.
Они спустились в холл и прошли к дверям с цветными стеклянными вставками, а Андрей ещё и попутно зашёл куда-то под лестницу и вернулся уже с пустыми руками.
Парочка оказалась на улице.
Перед
Констанция оглянулась.
— Прошу, — указал хозяин в конец правого крыла веранды.
Проследив за его рукой, девушка увидела в торце небольшой столик, уже сервированный чаем. Издалека ничего необычного разглядеть не удалось, но у неё уже, кажется, выработалась привычка в первый раз ко всем предметам в доме приближаться осторожно. С предвкушением.
И совершенно не напрасно.
По центру стола, на фарфоровой подставке со свечой внутри, стоял внушительных размеров стеклянный заварочный чайник. В нём, как стрекоза в янтаре, почти на весь объём красовался распущенный цветок в окружении какой-то не то хвои, не то листьев эстрагона.
— Что это? — спросила девушка голосом человека, смирившегося со своей участью.
— Это китайский вязанный чай. Присаживайся, — выдвинул Андрей стул.
— Вязаный? Спасибо, — уселась она.
— Да. Внутри вязанка чая, которая при заваривании распускается вот таким небольшим букетиком. Это символ набора ароматов самого чая. Ты меня слушаешь? — остановился мужчина, начав было разливать напиток.
— А? Что? Нет, не слушаю, — мотнула она головой, уже забыв про букетик — на одном из блюд лежали три прекрасных пирожных в виде роз, посыпанные крупным кристаллическим сахаром, сильно напоминающим капельки росы. Тэсс представила, как отправляет эту красоту в рот и почувствовала себя варваром. Это был тот самый случай, когда блюдо хотелось не съесть, а сфотографировать и отправить в сервант под стекло. Во-вторых, тут же лежали какие-то леденцовые шампура с нанизанными на них кусочками зефира, мармелада, ирисок и ещё какой-то цветной вкуснятины.
Но и это ещё не всё.
Тэсс заметила, что между ними валяются печенюшки. Приглядевшись повнимательней, она узнала в них … могильные плиты. Именно могильные надгробия с надписями и датами, а также крестами, выполненными в стиле имбирных человечков.
— Что это? — с обескураженным видом придвинула к себе тарелку с этим кладбищенским натюрмортом бедняжка.
— Хм, — усмехнулся хозяин. — Элтон решил тебя удивить. Это готические пряники … их любит сестра Джо, — Дексен налил чай гостье и себе и уселся на стул напротив. — Она их покупает где-то на Манхэттене. Там их пекут какие-то не то эмо, не то готы, не то идиоты, что, в принципе, одно и то же.
— А-а … — в догадливом жесте вскинула подбородок Тэсс. — А розочки какие красивые! Они откуда?
— Вот об этом-то я и хотел с тобой поговорить, — откинулся
— Со мной? — Тэсс очень хотелось получше принюхаться к чаю в её чашке, но на улице запахи развевались в секунду, а совать нос в посуду она постеснялась.
— Да. Через неделю здесь, в усадьбе, будет небольшая вечеринка. Новоселье. Приедут мои друзья из Нью-Йорка, будет Даррен, Фиона, Берч, друг моего деда мэр Огасты мистер Дункан. Я хочу, чтобы ты составила мне партию.
— Какую партию? — боязливо проблеяла гостья, помешивая ложечкой чай.
— Партию хозяина вечера, — Андрей отхлебнул свой напиток из чашки.
— Э-э-э … это чтобы я с тобой встречала гостей?! — в ужасе вытаращилась Тэсс.
— Да.
— Да ты с ума сошёл! Ты женатый человек!
— Я подал на развод, а у нас брачный контракт.
— Нет.
— Пожалуйста.
— Нет.
— Твои условия.
Девушка закусила губы меж зубов и забегала глазами по территории «Джо-Мэри».
— У меня нет платья.
Андрей опять скептически скривился. Но потом всё-таки засмеялся.
— Такая банальность, мисс Полл.
Тэсс предупреждающе сложила губки в маленький бантик.
— Ну, хорошо-хорошо, — в защитном жесте выставил на неё руку мужчина. — Купить платье … любое, — провёл он ладонью в воздухе горизонтальную черту, — не проблема. Но… — насколько смог оглядел Тэсс по пояс, — и даже кучу каких-нибудь побрякушек. Но всё дело в том… — Андрей забрался пятернёй себе в чуб, — короче, я хотел бы видеть тебя в том, в чём ты была в баре на Дне независимости.
Тэсс моргнула.
— Но, чтобы ты не посчитала меня жмотом, хоть я и не сорю деньгами, давай ты найдёшь по каталогам тот наряд и украшения, которые сочтёшь нужным, и сумму их стоимости я положу на твой счёт. Какой укажешь. А на празднике ты будешь в том твоём платье.
— Кардигане.
— Да. Ты покупала его в Нью-Йорке?
— Да. В Мацис.
— В Мацис на Одиннадцатой авеню?
— Нет. На Ленсингтон. А тебе не обидно, что я буду выглядеть дешевле, чем другие женщины? Наверняка здесь все гостьи будут расфуфырены донельзя. — Девушка чувствовала, что что-то тут не то. Но разгадать истинных намерений мистера Дексена и не мечтала.
Андрей усмехнулся.
— У моей бывшей жены есть перстень за полтора миллиона, но именно с ней я и развожусь.
— Это ты. А другие?
Мужчина поменял ноги местами.
— Видишь ли … я не использую людей и женщин в том числе, чтобы что-то кому-то доказать. — Дексен имел сейчас вид пожилого, усталого преподавателя за кафедрой. Того, которому уже надоело из раза в раз повторять одно и то же. — Те, кто позволяет с собой так обращаться, кто годится, чтобы его демонстрировали в качестве предмета обихода, украшения, к таким я и на милю не подойду. Слишком брезглив для этого. А те, которые не позволяют, они не позволяют и всё, — развёл он руками. — И правильно делают. Сам такой.