Менеджмент по-Суворовски. Наука побеждать

Летуновский Вячеслав Владимирович

• Суворов терпеть не мог такие бумаги, в которых беспрестанно встречались ненавистные ему слова «предполагается», «может быть», «кажется» и пр. Однажды, получив такую бумагу, Суворов не мог дождаться, чтоб секретарь кончил чтение ее, вырвал ее и, бросив, сказал: «Знаешь ли, что это значит? Это школьники с учителем своим делают и повторяют опыты над гальванизмом. Все им “кажется”, все они “предполагают”, все для них “может быть”. А гальванизма не знают и никогда не узнают. Нет, я не намерен такими гипотезами жертвовать жизнью храброй армии!» Затем, выбежав в другую комнату, он велел одному офицеру прочитать десять заповедей, который и исполнил это, не запинаясь. «Видишь ли, – сказал Суворов, обратясь к секретарю, – как премудры, кратки, ясны небесные Божия веления!»

•

Неизвестно, по каким причинам Суворов не был однажды внесен в список действующих генералов. Это его весьма огорчило. Он приехал в Петербург, является к императрице, бросается к ее ногам и лежит неподвижно. Императрица подает руку, чтобы его поднять. Он тотчас вспрыгнул, поцеловал ее десницу и воскликнул: «Кто теперь против меня? Сама монархиня меня восстанавляет!» В тот же день было катание по Царскосельскому пруду на яликах. Суворов имел счастье быть гребцом Екатерины. Когда подъехал к берегу, то сделал из ялика такой отважный скачок, что государыня испугалась. Он просил у нее извинения, что, считаясь инвалидом, возил Ея Величество «неисправно». «Нет! – отвечала императрица. – Кто делает такие прыжки, тот не инвалид». И в тот же день Суворов был внесен в военный список генералов и получил начальство.

• Однажды в простой солдатской куртке Суворов бежал по лагерю. «Эй, старик, постой! – закричал ему вслед сержант, присланный от генерала Дерфельдена с бумагами. – Скажи, где пристал главнокомандующий». – «А черт его знает», – отвечал Суворов. «Как! – вскричал сержант. – Я привез к нему от генерала бумаги». – «Не отдавай, – закричал Суворов, – он теперь или размертвецки пьян, или горланит петухом». Тут сержант, замахнувшись на него палкой, сказал: «Моли Бога, старичишка, за свою старость: не хочу рук марать. Ты, видно, не русский, что так ругаешь нашего отца и благодетеля!» Суворов давай Бог ноги. Через час он пришел домой. Сержант уж был там. Увидев Суворова, он хотел броситься к его ногам, но главнокомандующий обнял его и сказал: «Ты доказал любовь к начальнику на деле: хотел поколотить меня за меня же». И из своих рук попотчевал его водкою.

• В присутствии Суворова читали книгу, в которой было сказано, что один персидский шах, человек кроткого нрава, велел повесить двух своих журналистов за то, что они посмели напечатать в своих листках две неправды. «Как! – воскликнул Суворов. – Только за две лжи? Если бы такой шах явился у нас, исчезли бы все господа европейские журналисты! Не сносить бы головы ни одному из них!»

• Случился у Суворова спор о летах двух генералов. Одному было действительно пятьдесят лет, а другому сорок. Но Суворов начал уверять, что сорокалетний старее пятидесятилетнего. «Последний, – говорил он, – большую часть жизни своей проспал, а первый работал на службе денно и нощно. Итог выходит, что сорокалетний чуть ли не вдвое старее пятидесятилетнего». «По этому расчету, – сказал маркиз Шателер, – вашему сиятельству давно уже минуло за сто лет». – «Ах нет! – отвечал Суворов. – Раскройте историю, и вы увидите меня там мальчишкой». – «Истинно великие хотят всегда казаться малыми, но громкая труба молвы заглушает их скромность», – возразил Шателер. Суворов зажмурился, заткнул уши и убежал.

• Некто вздумал назвать Суворова поэтом. «Нет, извини, – возразил он, – у поэта вдохновение, а я складываю только вирши».

• Костров посвятил Суворову свой перевод Оссиана. Граф во всех походах имел его с собой и говорил: «Оссиан, мой спутник, меня воспламеняет. Я вижу Фингала, в тумане, на высокой скале сидящего, слышу слова его: “Оскар, одолевай силу в оружии, щади слабую руку. Честь и слава певцам! Они мужают нас и делают творцами общих благ”».

• Однажды в большой праздник пришел Кулибин к Потемкину и встретил там Суворова. Как только завидел Суворов Кулибина из другого конца залы, быстро подошел к нему, остановился в нескольких шагах, отвесил низкий поклон и сказал: «Вашей милости». Потом, подступив к Кулибину еще на шаг, поклонился еще ниже и сказал: «Вашей чести». Наконец, подойдя совсем близко к Кулибину, поклонился в пояс и прибавил: «Вашей премудрости мое почтение». Затем,

взяв Кулибина за руку, он спросил его о здоровье и, обращаясь ко всему собранию, проговорил: «Помилуй Бог, много ума! Он изобретет нам ковер-самолет!»

• Занимаясь устройством крепостей, однажды Суворов поручил одному полковнику надзирать за работами на новых укреплениях. За недосугом или за леностью полковник передал это поручение младшему по рангу. Приехав осматривать работу и найдя неисправности, Суворов выговаривал полковнику, который в свое оправдание обвинял подчиненного. «Ни он и ни вы не виноваты», – отвечал Суворов. При сих словах потребовал он прут и начал сечь свои сапоги, приговаривая: «Не ленитесь, не ленитесь! Вы во всем виноваты. Если б вы сами ходили по работам, то этого бы не случилось».

• Помощником Суворова при постройке крепостей в Финляндии был инженер генерал-майор Прево де Люмиан. А известно, что Суворов если полюбит кого, то непременно называл по имени и отечеству. Так и этот иностранец получил от Суворова наименование Ивана Ивановича, хотя ни он сам и никто из его предков имени Ивана не имели. Это прозвище так усвоилось генералу Прево де Люмиану, что он до самой кончины своей всем известен был и иначе не назывался как Иваном Ивановичем.

• Многие очень ошибались, думая, что, отвечая Суворову хоть и нелепо, но скоро, тем угождали ему. При присоединении к нашей армии 3500 сардинских войск Суворов хотя и знал точное число, но несмотря на то он подходил к каждому из присутствовавших с вопросом о числе их. Всякий отвечал наобум. Один – 5000, другой – 200, а некто – 20000. «Ах, помилуй Бог, как ты щедр!» – вскрикнул Суворов и отскочил от него. Но один генерал объявил истинное число. Тотчас шепнул Суворов своему адъютанту, чтобы пригласил этого генерала к обеденному столу. За завтраком потчевал его из своих рук редькою, что у него почиталось особенным отличием.

• Суворов часто говаривал, что не дурно иногда спросить у служивых, с кем они хотят воевать. Они знают и не ошибаются в своих начальниках. Так, однажды надо было отрядить для нападения на неприятеля два батальона. Он подослал спросить, за кашицею, солдат одного полка, с кем бы они хотели поработать? Все в один голос назвали фамилию полковника, несмотря на то что, по-видимому, в том полку были гораздо достойнейшие. Суворов тотчас исполнил их желание, и дело увенчалось успехом.

• «Что, разобьем ли мы французов, старик?» – спросил Суворов старого гренадера австрийского. «Мы бивали неприятеля с Лаудоном, а с вами еще лучше бить будем!» – отвечал гренадер.

• Одному иностранцу, слишком приверженному идеям Французской революции, Суворов сказал: «Покажи мне хоть одного француза, которого бы революция сделала более счастливым? При споре о том, какой образ правления лучше, надобно помнить, что руль нужен, но важнее рука, которая им управляет».

• Суворов любил, чтобы каждого начальника подчиненные называли по-русски, по имени и отчеству. Присланного от адмирала Ушакова иностранного офицера с известием о взятии Корфу спросил он: «Здоров ли друг мой Федор Федорович?» Немец стал в тупик, не знал, о ком спрашивают. Ему шепнули, что об Ушакове. Он, как будто очнувшись, сказал: «Ах, да, господин адмирал фон Ушаков здоров». – «Возьми к себе свое “фон”. Раздавай кому хочешь, а победителя турецкого флота на Черном море, потрясшего Дарданеллы и покорившего Корфу, называй Федор Федорович Ушаков!» – вскричал Суворов с гневом.

Литература

1. Анисимов Е. В. Генерал Багратион: Жизнь и война. – М.: Молодая гвардия, 2009.

2. Байов А. Национальные черты русского военного искусства в романовский период нашей истории. – СПб., 1913.

3. Байрон Дж. Г. Собрание сочинений в четырех томах. Том 1. – М.: Правда, 1981.

4. Генералиссимус Суворов. Сборник. – М.: Госполитиздат, 1947.

5. Гиус Ари де. Живая компания. Рост, научение и долгожительство в деловой среде. – СПб.: Стокгольмская школа экономики, 2004.