Менестрель идёт по свету
Шрифт:
Дома здесь были в прямом смысле слова выращены. Ксан спросила у Ксантариэля, как так получается, и тот ответил, что дома высаживают, когда рождается ребёнок. Пока он растёт – растёт и дом. Сажается особое дерево со множеством стволов, которые в диких условиях просто переплетаются между собой. Но, чтобы вырастить дом, в середину между стволов вставляют железную пластину, и стволы растут, огибая препятствие, и смыкаются уже выше, образуя крышу. По мере роста дома оборудуют полом, дверьми, окнами, лестницами, можно выстроить сколько угодно этажей. В итоге же всё заканчивается переплетением стволов
Но больше всего потряс Сашу концертный зал. Он был огромен и образовывался множеством высаженных по периметру кабути – так назывались деревья-дома. Их стволы были переплетены не только между собой, но и со стволами других деревьев, отчего концертный зал выглядел так, будто его бабушка на спицах связала, только в качестве ниток выступали толстенные и высоченные стволы. Вверху переплетённые ветви образовывали купол.
– Этот зал рос две тысячи лет, - с гордостью заметил эльф, - и продолжает расти. С каждым столетием он всё выше. А какая там акустика!..
Ксан, конечно же, захотела осмотреть зал, но Ксантариэль сказал:
– Погоди. Сначала познакомишься со своими наставниками. Жить будешь у одного из них, график занятий они тебе составят. Ну и договор подпишешь.
– А ты?
– А я тебя со всеми познакомлю, а потом мы с обозом дальше поедем. Я ведь не за тобой в людские земли ездил, - усмехнулся Ксантариэль. – Ты мне случайно попался на пути.
– Случайности не случайны, - с глубокомысленным видом промолвила Саша. Эльф на это хмыкнул и пожал плечами.
Первая наставница жила совсем неподалеку, её дерево было одним из старейших в городе – и самых высоких. Макушка, казалось, уходила ввысь за облака. Пожилая эльфийка окинула Ксан проницательным взглядом и сообщила:
– Меня зовут Лота. Лотаирингиэль, вообще-то, но ты можешь звать меня Лота.
Затем взглянула на Ксантариэля и улыбнулась ему:
– Спасибо, что привёз мне такую интересную ученицу.
– Ученицу? – удивился Ксантариэль. – Бабушка Лота, ты что-то напутала: я привёз ученика.
– Я стара, но не безумна, - ухмыльнулась эльфийка, - и девушку от парня могу отличить. А вот тебя твои молодые глаза обманывают.
– Э-э-э, Ксан, извини… - растерянно произнёс эльф, не зная, как реагировать. Не объяснять же менестрелю при наставнице, что та малость съехала с ума за время его отсутствия.
– Не веришь, - хмыкнула Лота и перевела взгляд на Сашу. – Ну, а ты чего молчишь, ученица?
– Как вы узнали? – спросила Ксан, лихорадочно думая, чем чревато её разоблачение – еще и на первом же наставнике, только и успела, что в город въехать. Лицо девушки покрывала смертельная бледность.
– У меня свои методы, - подмигнула эльфийка, - будешь у меня учиться – расскажу, и тебя научу. Да не трясись так – не враги мы тебе.
Ксан выдохнула и попыталась взять себя в руки. Всё-таки
– Ксан? – вопросительно произнёс в конец растерявшийся эльф. – Так это правда? Ты… эм, не парень?
Ксан на это покачала головой и развела руками – мол, прости чувак, но нет.
– Ничего себе, - пробормотал Ксантариэль, прикладывая ладонь ко лбу, словно проверяя наличие температуры,- а я тебе врезать хотел…
– Пхах, - то ли кашлянула, то ли не сдержала смешок Саша. Так она и думала!
– Ничего! – с напускной бодростью Ксан хлопнула эльфа по плечу. – Мы ж за время пути так сдружились с тобой, что считай - практически побратались!
Бедный эльф не знал, куда глаза деть:
– А ты оказалась девушкой!
– простонал он.
– И что? Ну, оказалась я не братом, а сестрёнкой – разве это повод отказываться от родственных уз?
Эльф укоризненно поглядел на неё, но промолчал.
– Ладно, нечего на пороге стоять. Ксантариэль, беги домой – там твои заждались, а Ксан у меня останется. Как тебя на самом-то деле звать, девочка?
– Александра, - коротко представилась та.
– Красивое имя, хоть и непривычное. Вроде как на северный манер. Ну, входи, входи, располагайся. А ты иди, нечего дубом стоять.
– Да, я, пожалуй, пойду, - отмер эльф, - отдыхай, Ксан… Александра. Завтра сходим к другим наставникам, договор составим. А сегодня отдыхаем. Да и мне надо это… переварить, - добавил он еле слышно, уже уходя.
Ксан ничего не оставалось, как широко улыбнуться старой эльфийке и шагнуть в дом. Пропадать, так с музыкой – девиз любого уважающего себя музыканта.
Внутри выращенный домик старой эльфийки был на удивление уютен и казался сказочным жилищем волшебного существа. Ага - эльфа, например. Вся мебель тоже была выращенная, плетеная, а ткани на окнах и на кроватях были гладкими, нежными и воздушными. Интересно, это именно их возят с людских земель?
Оглядев помещение, Ксан обратила своё внимание на эльфийку. Честно говоря, она и не предполагала, что эльфы могут быть старыми, но эта женщина, видимо, была не просто старая, а древняя. Будь она человеком, ей бы, наверное, дали лет пятьдесят – и то, больше за седые волосы, чем за морщины, которых было не так уж много. А вот волосы были целиком и полностью серебряными. Но вместе с тем Ксан, уже успевшая за время пути присмотреться к эльфам, видела несвойственную им хрупкость и сухость тела наставницы. Она словно усыхала, увядала, как растение. Все ли эльфы так стареют?
– Налюбовалась? – хмыкнула женщина. – ступай-ка переоденься с дороги, да обмойся. Твоя комната будет на пятом этаже, ванная там же, за занавеской. Ты уж не обессудь, но мне тяжело наверх забираться, а ты молодая, побегаешь.
Ксан не стала возражать, но прежде, чем уйти в свою комнату, решила кое-что спросить, что не давало ей покоя:
– Как вы узнали? Что я не парень?
Пожилая эльфийка хмыкнула:
– Любой музыкант бы понял. Ты звучишь не так, - с этими словами Лота сделала шаг к ней и втянула воздух. – По запаху тебя не распознать, но по голову и по внешности…