Mens Rea в уголовном праве Соединенных Штатов Америки
Шрифт:
(4) Перейдём теперь к наиболее важному аспекту доктрины конструктивного тяжкого убийства, аспекту mens rea, по изучении которого можно будет раскрыть обоснование исследуемой доктрины в преломлении общей теории mens rea XVII–XVIII вв.
Исторически «тяжкое убийство является преступлением по общему праву, и… дефиниция психического элемента, следовательно, есть дефиниция общего, но не статутного права». [437] Общим правом коуковско-блэкстоуновского времени mens rea в тяжком убийстве описывается через конструирование понятия «злое предумышление» (malice aforethought), которым охватывается несколько различающихся по своей природе психических состояний, объединённых сначала в две, а потом в три разновидности: точно выраженный (express), подразумеваемый (implied) и позднее появившийся конструктивный (constructive) злой умысел. [438]
437
Goff R. Op. cit. P. 33.
438
См. подр. также отдел третий настоящего параграфа.
В понимании Эдуарда Коука злое предумышление распадается на два вида: точно выраженное стороной и подразумеваемое правом. [439] Встречается мнение, что он рассматривал mens rea в тяжком убийстве по правилу о фелонии в рамках подразумеваемого злого умысла. [440] Думается, эта позиция приемлема,
439
См.: Соке Е. The Third Part… Р. 47.
440
См.: Sayre F.B. Mens Rea. Р. 997; Note, Felony Murder as a First Degree Offense… P. 430–431 n. 23.
441
См.: Coke E. The Third Part… P. 51–52.
442
См.: Ibid. P. 56.
443
Ibid. P. 47.
Бесспорно туманная обрисовка Эдуардом Коуком mens rea в конструктивном тяжком убийстве проясняется уже ко времени Уильяма Блэкстоуна, который, характеризуя два варианта злого предумышления, вполне определённо помещает тяжкое убийство по правилу о фелонии в разновидность подразумеваемого злого умысла [444] .
Тем самым в общем праве окончательно оформляется доктрина тяжкого убийства по правилу о фелонии в плане mens rea: для осуждения за тяжкое убийство необходимо и достаточно установить, что у лица было намерение совершить фелонию; для права в такой ситуации безразлично, убит ли потерпевший намеренно или случайно. [445] Соответственно, намерением учинить фелонию с необходимостью и достаточностью образуется злое предумышление как mens rea тяжкого убийства.
444
См.: Biackstone W. Commentaries… Volume IV. P. 200–201.
445
На языке судебных прецедентов, разновременно создававшихся в уголовноправовых системах различных стран семьи общего права, изложенное звучит (или звучало, утратив ныне свою юридическую ценность) следующим образом:
в Англии: «Когда обвиняемый в ходе совершения фелонии причиняет смерть человеческому существу, содеянное является тяжким убийством, хотя бы она и была ненамеренной им», Regina v. Horsey, 3 F. & F. 287, 288, 176 Eng. Rep. 129, 129 (Kent Assiz. 1862) (per Bramwell, B.);
Rex v. Jarmain, [1946] 1 K.B. 74, 80 (per Wrottesley, J.) (смерть, наступившая вследствие случайного выстрела в ходе вооружённого грабежа, образует тяжкое убийство, поскольку, как счёл суд, «цель и охват данной области права (о конструктивном тяжком убийстве. – Г.Е.) заключается, по крайней мере, в том, что тот, кто использует насильственные средства при совершении фелонии, связанной с насилием над личностью, действует так на свой риск и виновен в тяжком убийстве, если таковые насильственные методы даже случайно приводят к смерти потерпевшего»), откоммент. в: Notes on Recent Cases, Criminal Law– Murder– Felony involving personal violence – Use of loaded firearm a violent measures – Death of victim caused by inadvertent discharge of firearm held to be murder. R. v. Jarmain. [1946] 1 K.B. 74 // The Cambridge Law Journal. L, 1946. Vol. 9, № 2. P. 243–244; Regina v. Spence, (1957) 41 Cr. App. Rep. 80 (случайное причинение смерти другому человеку при покушении виновного на фелонию самоубийства образует тяжкое убийство), откоммент. в: Murder in the Course of Committing Suicide – R. v. Spence, Quarterly Summary // The Journal of Criminal Law. No. 82. L, 1957. Vol. 21, № 2. P. 192;
в Австралии: «Относительно статутного убийства (в штате Южная Австралия данным понятием охватывается статутный вариант доктрины конструктивного тяжкого убийства. – Г.Е.) нет необходимости в том, чтобы обвиняемый намеревался причинить смерть или тяжкий телесный вред», Regina v. NJA, [2002] SASC 113, [32] (per Prior, J.);
в Канаде: «Положение (УК 1892 г., инкорпорировавшее конструктивное тяжкое убийство в канадское статутное право. – Г.Е.) настолько широко, что в соответствии с ним лицо может быть признано виновным в тяжком убийстве, даже если смерть стала результатом случайности», Regina v. Vaillancourt, [1987] 2 S.C.R. 636, 665 (per La Forest, J.);
в Соединённых Штатах: «Всякий раз, когда некто, действуя с замыслом на совершении фелонии, отнимает жизнь у другого, даже случайно, это образует тяжкое убийство», People v. De La Roi, 36 Cal. App. 2d 287, 291–292 (1939); «Эффект доктрины (тяжкого убийства по правилу о фелонии. – Г.Е.) заключается в признании намерения учинить базисную фелонию самого по себе как достаточной mens rea для тяжкого убийства», People v. Aaron, 409 Mich. 672, 717 (1980); People v. Dekens, 182 III. 2d 247, 255 (1998) (Bilandic, J., diss. op.) (в соответствии с доктриной тяжкого убийства по правилу о фелонии «обвиняемому нет необходимости ни намереваться, ни даже ожидать причинения смерти кому-либо»).
В XIX в. (выходя за временные рамки исследования, которыми ограничена настоящая глава, но это требуется стоящими перед настоящим исследованием целями) намерение совершить фелонию выделилось из подразумеваемого злого умысла, образовав вместе с намерением насильственного сопротивления исполнению служителем правосудия его обязанностей самостоятельную разновидность злого предумышления – конструктивный злой умысел.
Что касается второго варианта конструктивного злого умысла, то истоки связанной с ним доктрины тяжкого убийства при сопротивлении служителю правосудия прослеживаются к концу XVI в. Первый прецедент подобного рода появился в 1586 г., когда служащий сил правопорядка был убит в ходе пресечения нарушения общественного спокойствия; суд счёл, что учинённое является тяжким убийством независимо от того, было ли содеянное совершено со злым предумышлением (это образовало бы в иной ситуации тяжкое убийство) либо же в ходе внезапной стычки (что, в свою очередь, образовало бы в иной ситуации лишь простое убийство). [446] Эдуард Коук [447] и Уильям Блэкстоун [448] рассматривали такие случаи как охватываемые подразумеваемым злым умыслом, и, согласно изначально сформировавшейся позиции, «сопротивление правомерному аресту per se создаёт требуемый подразумеваемый злой умысел». [449] Иными словами, в данной разновидности конструктивного тяжкого убийства не нужно доказывать (как и в тяжком убийстве по правилу о фелонии) намерение причинить смерть служителю правосудия, но при этом посягающий обязательно должен быть осведомлён о статусе потерпевшего [450] (небезынтересно то, как в одном из австралийских прецедентов в своё время obiter dictum было отмечено, «что, по общему праву, злое предумышление являлось подразумеваемым в случае, когда убитое лицо оказывалось фактически служащим правопорядка, задерживающим обвиняемого, и, по-видимому, для объявления убийства тяжким не было необходимости в осведомлённости причиняющего смерть лица о том, что потерпевший был констеблем»; [451] вместе с тем
446
См.: Young’s Case, 4 Со. Rep. 40а (Q.B. 1586).
447
См.: Соке Е. The Third Part… Р. 52.
448
См.: Blackstone W. Commentaries… Volume IV. P. 200–201.
449
Dickey J.S. Culpable Homicides in Resisting Arrest // Cornell Law Quarterly. Ithaca (N.Y.), 1933. Vol. 18, № 3. P. 376.
450
На языке судебных прецедентов, разновременно создававшихся в уголовноправовых системах различных стран семьи общего права, изложенное звучит (или звучало, утратив ныне свою юридическую ценность) следующим образом:
в Англии: Regina v. Porter, 12 Сох С.С. 444 (Hertford Assiz. 1873) (per Brett, J.) (нанесение удара ногой с намерением сопротивляться правомерному аресту, хотя бы и без намерения причинить тяжкий вред здоровью, образует тяжкое убийство, если удар явился причиной смерти; если же удар был нанесён в пылу борьбы ненамеренно, то смерть, последовавшая от него, является лишь простым убийством);
в Ирландии: The State v. M’Mullen, [1925] 2 I.R. 9, 22 (per Kennedy, C.J.) (убийство полицейского при задержании с целью сопротивления аресту образует тяжкое убийство, хотя бы обвиняемый и не намеревался причинить смерть, что есть «настолько же правильное изложение действующего права по этому вопросу, настолько оно было таковым в древности»);
в Соединенных Штатах: Dilger v. Commonwealth, 88 Ку. (6 Hines) 550, 561 (1889) («нападение на него (офицера полиции. – Г.Е.) во время надлежащего исполнения им его обязанности…, совершённое лицом, знающим о том, что он является офицером, образует тяжкое убийство, хотя бы действующий и не имел какого-либо конкретного злого умысла»).
Из доктринальных работ см. подр.:
английские источники: Russell on Crime… Volume I. P. 544–551; Кенни К. Указ, соч. С. 150; Никифоров Б.С. Указ. дисс. С. 367–370; Kaye J.M. Op. cit. Part II. P. 591–592; Prevezer S. The English Homicide Act: A New Attempt to Revise the Law of Murder // Columbia Law Review. N.Y., 1957. Vol. 57, № 5. P. 626, 633–636; Turner J.W.C. The Mental Element… P. 242–247;
и американские источники: LaFave W.R., Scott, Jr., A.W. Op. cit. P. 641–642; Wharton’s Criminal Law. P. 532–536; Perkins R.M. Criminal Law. P. 37–38; Dickey J.S. Op. cit. P. 373–379, 387–390.
451
The Queen v. Reynhoudt, (1962) 107 C.L.R. 381,403 (per Menzies, J.).
Итак, суммируя понятие «конструктивного злого умысла» (или, как Джеймс Ф. Стифен ещё называет его, «фиктивного злого умысла» [452] ), оно «“вменяет” или презюмирует психическое состояние, требуемое для деяния В, из совершения деяния А». [453] Иными словами, mens rea деяния А становится одновременно mens rea деяния В. [454] Исходя из сказанного, понятиями «конструктивного злого умысла» и «конструктивного тяжкого убийства» охватываются одновременно две разновидности намерения и тяжкого убийства соответственно. [455]
452
Stephen J.F. A Digest of the Criminal Law (Indictable Offences). P. 475.
453
Roth N.E., Sundby S.E. Op. cit. P. 455–456.
454
См. также: Кенни К. Указ. соч. С. 147–150; Note, Felony Murder as a First Degree Offense… P. 430–431 n. 23–24.
455
Напомним, что в настоящем исследовании, если иное не оговорено особо, эти два понятия условно используются как синонимы намерения совершить фелонию и тяжкого убийства по правилу о фелонии соответственно.
Джеймс Ф. Стифен во второй половине XIX в. описывал разновидности злого предумышления следующим образом:
«Злое предумышление означает какое-либо одно или более из следующих психических состояний, предшествующих или сосуществующих с действием или бездействием, которым причиняется смерть, и оно может иметь место и тогда, когда такое деяние является непредумышленным:
(a) намерение причинить смерть (точно выраженный злой умысел. – Г.Е.) или тяжкое телесное повреждение (подразумеваемый злой умысел. – Г.Е.) любому лицу, оказывается ли такое лицо в действительности убитым или нет;
(b) знание, что действие, которое причиняет смерть, будет вероятной причиной смерти или тяжкого телесного повреждения некоторому лицу, оказывается ли такое лицо в действительности убитым или нет, несмотря на то, что такое знание сопровождается безразличием к тому, причиняется ли смерть или тяжкое телесное повреждение или нет, либо желанием непричинения этого (подразумеваемый злой умысел по правилу о неотъемлемой опасности. – Г.Е.);
(c) намерение совершить какую-нибудь фелонию (первая разновидность конструктивного злого умысла. – Г.Е.);
(d) намерение оказать насильственное сопротивление любому служащему правопорядка на его пути для, на или по возвращении с исполнения обязанности задержания, заключения под стражу или заключения в тюрьму какого-нибудь лица, которого он имеет законное право задержать, заключить под стражу или заключить в тюрьму, либо обязанности по поддержанию общественного порядка или разгона незаконного собрания, в том случае, если правонарушитель осведомлён, что убитое лицо является таким служащим при исполнении таких обязанностей (вторая разновидность конструктивного злого умысла. – Г.Е.)». [456]
456
Stephen J.F. A Digest of the Criminal Law (Indictable Offences). P. 211–213; cp. также: Стифенъ Дж. Ф. Указ. соч. С. 147–156.
Как видно из приведённого, именно в юридическом значении психического отношения к смерти потерпевшего и коренится основное различие между конструктивным злым умыслом и точно выраженным или подразумеваемым: для первой разновидности оно безразлично, тогда как вторая и третья основываются в большей или меньшей степени на предвидении наступления рокового исхода. [457]
Таким образом, в силу доктрины тяжкого убийства по правилу о фелонии в том виде, в каком она складывается в общем праве к третьей четверти XVIII в., намеренным учинением фелонии, следствием чего явилась смерть человека, per se создаётся преступление тяжкого убийства независимо от того, была ли гибель человека намеренным последствием совершённого деяния либо же явилась результатом случайного стечения обстоятельств.
457
Так, ср.: «Различие между подразумеваемым злым умыслом и тяжким убий
ством по правилу о фелонии заключается в том, что в соответствии с теорией подразумеваемого злого умысла когда обвиняемый убивает человека в ходе совершения деяния, которое в силу его природы вызывает высокую вероятность того, что наступит смерть, субъект, устанавливающий факты (trier of fact) (специфический термин, обозначающий присяжных или судью, заседающего без присяжных. – Г.Е.), может сделать вывод о том, что обвиняемый совершил убийство со злым предумышлением, в то время как в соответствии с теорией тяжкого убийства по правилу о фелонии, если изначально опасное деяние является фелонией, обвиняемый в силу закона рассматривается как убивший со злым предумышлением», People v. Sanchez, 86 Cal. App. 4th 970, 976 (2001).
Со всей очевидностью теперь возникает вопрос, каково же обоснование столь примечательной доктрины; какой базис на протяжении более чем трёх веков с эпохи позднего средневековья поддерживал её жизненность, а также обусловил широкое распространение в прошлом в странах семьи общего права и предопределяет сохранение в качестве действующей нормы во многих из этих стран и в современную эпоху?
В структуре ответа, как видится, можно выделить два пласта соображений.
Первый из них сводится к сугубо внешней рационализации этой доктрины, сводящейся к понятию конструктивного злого умысла как непосредственно образующего намерением учинить фелонию требуемое дефиницией тяжкого убийства злое предумышление.