Меньшее зло
Шрифт:
Все устроил всеведущий Карнович, к которому Дженни бросилась за помощью. Узнав, что журналистке нужно связаться с Платоном, он удивлённо поднял брови.
— Странные у вас какие-то пожелания, — сказал Карнович. — Ну, бизнес, ну, политика, это я ещё понимаю… Но зачем вам это бандитское гнездо? Предположим, вы про них напишете. Будете хвалить, весь мир рассмешите и свою репутацию испортите. А если напишете правду, то проломят голову в подъезде и глазом не моргнут. Это ещё в лучшем случае…
— Не надо сгущать краски, Карнович, —
— Печально известный профессор Мориарти, — наставительно произнёс Карнович, — тоже был учёным и большим интеллектуалом. Одно другому не мешает.
— Вам повезло, — сообщил он, перезвонив Дженни через сорок минут. — Где находится ресторан «Ностальжи» — знаете? К часу дня подъезжайте, я буду у бара.
В заведении на Чистых Прудах Дженни приходилось бывать и раньше. По вечерам ресторан был полон, и войти мог не всякий даже из имеющих клубную карточку.
В «Ностальжи» Дженни привлекал странный замес Европы и азиатской России — великолепная кухня и безукоризненное обслуживание мирно уживались с гремящим оркестром, глушившим любые попытки поговорить, а милые антикварные безделушки красовались на фоне тёмно-красных стен, вызывающих в памяти интерьеры бутлегерских притонов времён Великой депрессии. Днём посетителей было немного, и помост для оркестра, рядом с которым по вечерам отбивал чечётку седой старик, одетый под французского матроса, пустовал.
Карнович, сидевший у барной стойки со стаканом виски, поманил Дженни.
— Видите столик у окна? Там, где сидит парочка? Я вас сейчас познакомлю и уведу мужчину минут на двадцать. Полагаю, у вас будет время задать все вопросы. Имейте в виду — клиентка тяжёлая.
— В каком смысле?
— В таком смысле, что она — из самых доверенных людей в «Инфокаре», и не случайно. Была в своё время любовницей интересующего вас персонажа. Может, и сейчас осталась. Не знаю, так что врать не буду. Вообще-то через его постель пол-Москвы прошло. Но с ними со всеми он просто спал, а с ней ещё и про дела говорит. Так что это очень интимная связь, на пустом месте подобные отношения не возникают. Я с ней один раз беседовал, часа полтора, хотел уточнить кое-какие детали относительно выборов Ельцина в девяносто шестом. Вместо этого выслушал лекцию о выращивании георгинов.
— Она любит цветы?
— Ну уж точно не георгины. Это способ поиздеваться над навязчивым собеседником. Я слышал, что она последнее время здорово прикладывается… — Карнович пошевелил пальцами у горла. — Но вы на это особо не рассчитывайте, в «Инфокар» вообще болтунов не берут, а на таком уровне это просто исключено. Ну что, пошли знакомиться?
С любительницей георгинов сидел актёр, фильм с участием которого Дженни как-то видела по телевизору и тогда ещё подумала, что он идеально подходит для роли Фигаро. Но в этом фильме он был ещё совсем мальчишкой, от которого сейчас сохранились
Карнович раскатисто хохотал, разводил руками, рассказал старый и несмешной анекдот, потом по-приятельски обнял актёра и увёл к бару, оставив женщин наедине.
Спутница актёра достала из сумочки пудреницу, покрутила в руках, положила на стол и потянулась к сигаретам.
— Надеюсь, вас дым не побеспокоит? — безразлично осведомилась она. — Все собираюсь бросить курить, но не получается. А вы не курите?
— Сейчас нет, — ответила Дженни, лихорадочно обдумывая начало разговора. — Раньше курила, в университете.
— А вы какой университет заканчивали?
— Беркли. Калифорния. А вы?
— Вы хорошо говорите по-русски, почти без акцента, — заметила собеседница, проигнорировав вопрос. — Давно живёте в Москве?
— Недавно. Но у меня был жених, в его семье говорили по-русски.
Женщина рассеянно кивнула. Наступило молчание. Наконец Дженни решилась.
— Я знаю, что вас зовут Мария. И что вы работаете в «Инфокаре». У меня есть просьба. Мне очень нужно связаться с Платоном Михайловичем. Это очень важно. Исключительно.
— Платона Михайловича сейчас нет в Москве, — равнодушно ответила Мария. — Ещё некоторое время не будет, он в длительной поездке.
— На Кавказе?
— У меня нет такой информации. Его просто нет в Москве. Вы можете оставить свой телефон. Когда он вернётся, я ему передам, что вы хотели бы переговорить. А какое у вас дело? Он обязательно спросит. Интервью?
— Нет, — Дженни подбирала слова. — Понимаете, очень срочное дело, оно не может ждать. Я могу вам рассказать, но сначала вы мне ответьте. У вас есть надёжная связь с Платоном Михайловичем?
— То есть?
— Вы прекрасно понимаете, о чём речь. Чтобы можно было говорить на любую тему.
— Такой связи не существует в природе, — сообщила Мария. — Тем более в России. Тем более сейчас, когда все ищут террористов. Мы разговариваем по обычным телефонам. У нас секретов нет, и скрывать нам нечего. Если вы хотите мне что-то сообщить, сообщайте, а то сейчас наши кавалеры вернутся.
— С Платоном Михайловичем хочет встретиться один человек. Для него это вопрос жизни и смерти, поверьте, я не преувеличиваю. Скажите, вам знакомо имя — Корецкий?
— Знаете, у меня вообще-то неважная память. На имена особенно. Интересная, кстати, особенность психики. Вот запахи запоминаю прекрасно. У меня есть подруга. Я могу точно воспроизвести все моменты, когда она меняла духи. У неё это всегда почему-то совпадало с очередной переменой в личной жизни, так что я всех её любовников ассоциирую с определёнными ароматами. Скажем, мужчина под кодовым именем «Принцесса де Бурбон»… Смешно, не правда ли?… Или…
Дженни поняла, что в этот раз будет прочитана лекция о парфюмерии.