Мент для новых русских
Шрифт:
– Сволочь ты, Браток! – процедила Нина сквозь зубы и села в кресло за свой стол.
– Чего там, сволочь, не сволочи, красавица. Не одну тебя этой ночью трахнут без взаимного согласия. Меня вон сегодня… – Браток махнул рукой, – извини, это я так, со зла.
– Ладно, – кивнула Нина, – давай действительно прикинем, как мне к вам в машину сесть. Пока они там болтать не закончили. О чем они там, кстати?
– О чем – не знаю. Шеф пару раз ржал так, что чуть последние окна не повылетали. Анекдоты травят, наверное…
Геннадий
Зеленый от души смеялся, когда история действительно выходила забавная, и сам в долгу не оставался. Только темой его рассказок, были дела житейские именно братанов, спонсоров и другой элиты современного общества.
– Тут, Геннадий Федорович, тоже думать нужно. Поделил территорию и давай всех на своем участке жмакать на предмет выкачивания бабок – много ума не надо. Умные ведут свои дела так, что и клиентов доят, и еще им этим удовольствие доставляют.
– Ага, те еще и благодарят пацанов, когда им налог выплачивают, – скептически прищурился Гиря и отпил из стакана.
– Именно! Тут нужно активно использовать достижения цивилизации, – Гринчук сидел свободно, закинув ногу за ногу. – Вот что такое реклама?
Гиря снова отхлебнул коньяка и буркнул что-то невнятное. Рекламу он не любил, а любое упоминание гигиенических прокладок, или, не дай Бог, тампаксов, вызывало у него ярость и желание что-нибудь сокрушить.
– Реклама – это двигатель прогресса, – назидательно сказал капитан. – Кое-где это поняли так. Все поделено – кафешки, базарчики, фирмочки и даже газеты с телевидением, не говоря уже об радио. Дошло до того, что фирма никогда не понесет рекламу в ту газету, которая приютилась не под той крышей. Даже если это выгодно. Да. Но, опять-таки, кое-где, скажем, в том же Крыму…
– Ну, в Крыму, – оживился Гиря, – там все так крепко поделено…
– Вот. И тут братва спохватилась. И начали происходить забавные вещи. Является в фирму такой стриженный бык и по бумажке читает, что мол, реклама – двигатель торговли, и что эта фирма, если не хочет совсем прогореть, то она должна размещать свою рекламу в средствах массовой информации. Без базара. Директор фирмы чешет в затылке и понимает, что так или иначе, а платить все равно придется, и что в случае с рекламой от потери бабок будет хоть какая-то польза.
И отправляется по указанному адресу в конкретную газету, чтобы обязательно разместить в этом печатном органе рекламу. И с удовольствием возвращается, расставшись с некоторой суммой.
– И в чем тут
– Как в чем? Во-первых, тот, кто держит газету, получает бабки. Во-вторых, директор фирмы получает рекламу… – Гринчук сделал паузу.
– И все?
– И в третьих, быки, которые наезжали на фирму, получают от газеты свой процент, согласно агентскому соглашению. От десяти до двадцати процентов стоимости рекламы. И никакие менты не смогут к этом прикопаться – все совершенно законно.
Гиря засмеялся не сразу. Некоторое время он о чем-то думал, шевеля пальцами в воздухе, потом допил коньяк и только потом уж засмеялся.
– Ехать мне пора, – сказал Зеленый, посмотрев на часы.
– В райотдел?
– По такой погоде – лучше домой. В райотдел я уже звонил, получил ценные указания заниматься только вашими делами, разрешение пользоваться вашим транспортом и другой помощью, – Зеленый всю фразу произнес вальяжно, ровно, не делая ни какого ударения на словосочетании «другой помощью», – заодно сообщил своим коллегам, что теперь им придется вместо меня грести кучу моих дел. Так что с меня – бутылка коньяка.
– Ладушки, – кивнул Гиря и крикнул: – Браток!
Браток оказался на пороге ровно через секунду.
– Все там у тебя готово? – спросил Гиря. – Все получил?
– Все, только…
– Что? – насупился Гиря.
– Тут Нинка приперлась, наряженная как на свиданку…
– Ну?
– А ее хахель только что позвонил, что не приедет за ней. Теперь просится, чтобы я ее подвез. – Браток переводил совершенно честный взгляд с шефа на капитана и обратно.
– А чего ты у меня спрашиваешь? – почти искренне удивился Геннадий Федорович. – У тебя есть вот новый начальник. На своей тачке я Нинку не повезу, не по дороге.
– Как вы, Юрий Иванович? – повернулся Браток к Зеленому.
– А ей далеко? – спросил Гринчук.
– На пересечение проспекта Пятьдесят лет ВЛКСМ и Пятьдесят лет СССР.
– На перекресток двух полтинников, – перевел Гринчук морально устаревшие названия на общепринятое. – Ладно, скажи – завезем. Пусть в машине ждет.
– Ага, – Браток вышел.
– Значит, я поехал, – сказал капитан – если что…
– Если что – я позвоню по твоему мобильнику, – сказал Гиря. – Или ты звони, капитан, по любому поводу. По любому.
Гиря, на всякий случай, памятуя о достаточно конфликтном и непредсказуемом характере опера, руку на прощание подавать не стал.
Зеленый усмехнулся:
– Ремонт почти с самого начала придется делать, сочувствую.
– Ничего, за неделю все сделаем! – как-то рассеянно ответил Гиря, выдвигая ящик письменного стола.
– Кстати, о строительстве. Загадка есть – вот если раньше разборки устраивали стенка на стенку, то как устраивают сейчас?
– И как? – спросил Гиря, вынимая из ящика стола стопку старых газет.