Мент. Ликвидация
Шрифт:
— Только после следствия. Вы же понимаете — это улики.
— Да-да! — часто закивал Осипов. — Понимаю. Вы бы знали, как я вам благодарен! За такие короткие сроки раскрыть преступление… Это просто фантастика! Можно я пожму вам руку?
— Боюсь, что нет, — говоря это, я убрал руки за спину.
— Почему? — удивился Осипов.
— Потому что мне будет неприятно пожимать руку преступнику.
— Какому ещё преступнику?! — возмущённо заговорил Осипов. — Вы же сами сказали, что раскрыли преступление и нашли воров!
Ему не хватало воздуха, рот открывался и закрывался, как
— Я от своих слов не отказываюсь, — подтвердил я. — Только получилось как в том… не знаю, анекдоте или истории. В общем, вор у вора дубинку украл. В нашем случае — вы подменили в музее картину Серова на копию.
— Глупости! — растеряно сказал он.
— Почему глупости? Вы просто меня не дослушали, а зря. Итак, продолжим… Со слов Изольды Витольдовны, это могло произойти совсем недавно, ибо неделю назад вас навещал искусствовед из Москвы, который бы точно заметил неладное. Ещё я узнал от вашей сотрудницы, что вы планируете покинуть страну и эмигрировать, кажется, в Финляндию. У вас ведь там родственники живут, гражданин Осипов?
Он нервно сглотнул.
— Кузен.
Я кивнул.
— Значит, Изольда Витольдовна не ошиблась. Финляндия — страна дорогая, а денег у вас, как я заметил, мало. Зарплата копеечная, сбережений никаких, а ведь там, за забором, жить-то на что-то надо. Не собираетесь же вы до конца дней сидеть на шее у кузена.
— Не ваше дело, чем я собирался зарабатывать на жизнь в Финляндии! — вскинулся Осипов.
— Конечно, не моё. Но пока мы находимся в России и выясняем обстоятельства одной кражи… Что, решили увезти шедевр с собой в эмиграцию и там продать? Может, и покупателя уже нашли? Хотя, на этот вопрос можете не отвечать, бог с ним! Я даже не собираюсь выяснять у вас детали, как именно вы собирались обмануть таможню… Меня больше интересуют дела наши скорбные. То бишь, где находится картина. Искусство должно принадлежать народу, а не разбазариваться по заграницам!
Осипов выпрямился. Глаза его сверкнули.
— Не докажете!
— Не стройте из себя оскорблённую невинность… Обыск, гражданин Осипов, обыск! Вы прекрасно разбираетесь в искусстве, но в уголовных вещах, уж простите меня, сущий дилетант. Даже не сомневаюсь, что подлинник спрятан где-то в вашем кабинете.
Мой взгляд упал на кровать. Судя по тому, как ревностно проследил за моими глазами Ипполит Севастьянович, похоже, там и находится его заветный тайник. Вон, как дрогнул… Значит, это жу-жу неспроста.
Я усмехнулся.
— Что-то мне подсказывает — если откручу один из этих набалдашников, то внутри спинки обнаружу скрученный в трубочку холст. Вызовем понятых и попробуем или сами всё сделаете. Оформим как явку с повинной и срок будет меньше. Ну, Ипполит Севастьянович, что выберем?
— Ваша взяла! Только не забудьте ваши слова о явке с повинной…
— Не забуду.
Директор музея подошёл к кровати и стал скручивать один из набалдашников. Как я и полагал, под ним и был спрятан оригинал Серова.
— Надеюсь, это не запасная копия? — вопросительно посмотрел я на Осипова.
— Не в моих интересах обманывать вас, товарищ…
— гражданин, — перебил его я.
— Гражданин
Он говорил с чувством идущего на эшафот. Но меня это порядком взбесило.
— Знаете что, гражданин Осипов, — сурово произнёс я. — Я, конечно, не сторонник рукоприкладства, но за такие слова — честное слово, разбил бы вам морду! Вы можете критиковать меня, всю нашу милицию, власть, да что угодно — но только не вздумайте ляпнуть что-то плохое о стране. Надеюсь, мы с вами поняли друг друга, Ипполит Севастьянович?!
Глава 22
Судьбой незадачливой троицы воров занялись следователи, а мне внутренний колокольчик сообщил, что час «икс» уже близок. Пора решать главную проблему Рудановска и его окрестностей — ликвидировать бандформирования Алмаза и Конокрада.
Племянник Смушко безукоризненно отыграл свою партию. Информация ушла кому надо. Руководство «Главплатины» подготовило партию груза. Когда мне сообщили её примерную стоимость, на минуту меня охватил приступ дурноты. Если драгоценный металл всё-таки уйдёт на сторону, для моей скромной персоны всё закончится расстрелом через повешение с последующим повторением процедуры.
Я сознательно взвалил всё руководство и ответственность за исход операции на себя. Не хватало, чтобы мой провал (о котором не хотелось думать) сказался на мужиках из губрозыска или на том же Леонове, что давно стал моей правой рукой.
Так же многое зависело от того, клюнут Алмаз или Яшка или нет. Хотя, если даже меня проняло описание груза, на бандитов должно было подействовать не хуже знаменитой дудочки крысолова.
Одного рывка хватит, чтобы раз и навсегда обеспечить будущее, быть может, даже уйти заграницу.
Примерно так я оценивал мотивы обоих главарей. Блеск платины обязательно ослепит им глаза. Дальше… а дальше зависело от того, насколько убедительно Саша, племянник Смушко, отыграл свою роль. Если ему удалось вложить в голову злодеям придуманный мной план — успех у нас в кармане. Если нет, чтобы прочесать места, где могут спрятаться бандиты, понадобится минимум дивизия, которой у меня нет.
Только личный состав городской милиции и бойцы ЧОН, собранные в один большой кулак.
Мы им обязательно врежем по врагам, только пусть те сначала изведут друг дружку. Для нас абсолютно неважно, чья возьмёт в их крысиной возне: Алмаз одолеет Конокрада, или более молодой главарь окажется удачливее — плевать. Ударим по «победителю».
Чтобы не вызывать у бандитов даже тени подозрения, партия двигалась обычным маршрутом с усиленной охраной.
Самое смешное, что предыдущие ограбления обозов с платиной всегда происходили по одной схеме и практически в одном месте — небольшой пригорке, прозванном в народе Весёлой горой. Бандиты брали обоз в кольцо окружения. Если охрана не вступала в бой, её не трогали. Люди Алмаза забирали груз и быстро исчезали.
В случае перестрелки доставалось и извозчикам, и бойцам сопровождения. Тогда у Весёлой горы оставались трупы, иногда — много трупов.