Мент
Шрифт:
– Вооруженное нападение. Я возвращался домой, а эти двое напали на меня, угрожая оружием. Судя по некоторым высказываниям, они знали, кто я такой.
– Вооруженное нападение на работника правоохранительных органов, – понимающе кивнул лейтенант.
– Я готов дать показания в любое удобное для вас время. – Широко улыбнувшись, Андрей похлопал лейтенанта по плечу. – А вы, ребята, не теряйте времени даром. Срочно найдите понятых и изымите у подозреваемых оружие. Опросите свидетелей… И запротоколируйте все, как полагается. А то потом эти сволочи будут утверждать, что у них при себе,
– Слушаюсь, – кивнул лейтенант, хотя в его глазах отчетливо читался вопрос:
«Ну какого хрена ты суешься не в свое дело? Командовал бы на своем участке, а здесь я сам знаю, что делать».
Дорофеев ворвался в кабинет Корнилова так бурно, словно за ним гналась свора бешеных псов. Впрочем, он сам здорово смахивал на собаку неизвестной породы: глаза выпученные, лицо красное, дыхание с присвистом.
– Привет, командир! – с порога проорал он, с размаху плюхнувшись на ближайший стул. Тот красноречиво заскрипел, покачнулся, но все-таки выдержал.
– Мебель, между прочим, казенная, – заметил Андрей, не отрываясь от бумаг.
– А, черт с ней! – махнул рукой Дорофеев, вытащив из кармана пачку «Беломора». Щелкнув зажигалкой, принялся пускать в потолок сизые кольца дыма.
Минут пять он молчал, многозначительно поглядывая на Корнилова, а затем не выдержал:
– С тебя, командир, бутылка… Нет, две, одна мне, другая Лехе. – И без того широкая физиономия Дорофеева расплылась в сияющей улыбке. – Бабкин-таки уговорил ту блондинку сыграть на нашей стороне… Вот жук! Умеет он с бабами, гад. Знает к ним подход.
Андрей с недоумением посмотрел на подчиненного.
– Погоди! Какая блондинка?
– Ну та, что живет в сороковой. Она согласилась подтвердить, что мы приехали по ее вызову. Усек?
– Честно говоря, нет.
Негромко выругавшись, Дорофеев вытряхнул из пачки еще одну «беломорину» и сунул ее в рот. С видом заправского морского волка зажал фильтр зубами и принялся шарить по карманам в поисках зажигалки. Его суетливые движения сопровождались подмигиванием и изощренной бранью. В конце концов Андрею это надоело:
– Может, хватит корчить из себя комиссара Мегрэ? Выкладывай, почему я должен ставить.
– А потому, что мы спасли тебя от служебного расследования. Соседка Хотулева, ну помнишь, крупная блондинка… ну, мы еще через ее балкон лазили… согласилась подтвердить, что мы приехали по ее вызову. Соответствующая запись в журнале регистрации звонков уже имеется: в девять тридцать две дежурный принял звонок от гражданки Ивановой Ф. П. Так что документация в полном ажуре, не подкопаешься. – Дорофеев с победным видом взглянул на Андрея.
Корнилов понимал, что ребята его здорово выручили, подделав запись, однако эта, казалось бы, отличнейшая новость не принесла желаемого облегчения. Он чувствовал себя полным дураком. Нет, скорее марионеткой в чьих-то умелых руках…
Вчера они с ребятами задержали гражданина Хотулева. Сутенера, извращенца, убийцу в конце концов. Из-за него погибла Лена Стрельцова, он испортил жизнь как минимум двадцати девчонкам, заставив их встать на стезю проституции, 240-я статья УК. Казалось бы,
Телефонный звонок заставил Андрея на время отвлечься от невеселых мыслей. И то слава богу, а то он совсем закис.
– Начальник уголовного розыска, – как обычно представился Андрей.
В трубке послышался голос Бухвостова:
– Корнилов? Зайди ко мне. Немедленно.
– Есть, – четко, в своей манере ответил Андрей.
Дорофеев, который все еще торчал в кабинете, между делом разгадывая кроссворд, соизволил оторваться от газеты:
– Бухало?
– Он самый. – Андрей, не вставая из-за стола, сунул папку в сейф и запер его. – Вызывает. Судя по голосу, опять чем-то недоволен.
Дорофеев пожал плечами.
– Ему трудно угодить. Даже Сомик, на что был карьерист, и то получал от Бухалы по первое число… Кстати, ты врубился, что это за писулька у тебя под стеклом лежит? А то мы с ребятами переводили-переводили…
– Ты о факсе?.. Нет. Надо бы отнести знатокам немецкого, да все некогда.
Сам знаешь, сколько работы. – Андрей встал, машинально посмотрев на лист под стеклом. – Хотя эти идиотские цифры, семьсот пятьдесят девять сто двадцать три, я уже выучил наизусть. По ночам снятся… Ладно, Ваня, мне пора. Бухало… тьфу, заразили… Бухвостов ждать не любит.
Дорофеев громко захохотал:
– Ну, командир, если уж ты, интеллигент, начал называть его Бухалой, значит, кликуха точно в масть…
Не успел Андрей переступить порог начальственного кабинета, как еще одна свеженькая новость свалилась на его голову.
– Тебе выговор! – не утруждая себя приветствием, сообщил Бухвостов.
Андрей был готов ко всему и воспринял эту информацию с олимпийским спокойствием.
– За что? – только и спросил он, присаживаясь к столу.
– За то, что совсем распустил своих подчиненных. Даже протоколы оформляют через пень-колоду. Министерская проверка выявила много недочетов. И обрати особое внимание на дисциплину!
– Слушаюсь. – Андрей встал. – Я могу идти?
– Сядь. – В голосе Бухвостова послышались недовольные нотки. – Хочу с тобой серьезно поговорить… Что вчера произошло на Матвеевской? Кажется, ты там живешь?
Андрей пожал плечами. Ему было неприятно вспоминать этот инцидент.
– Ничего особенного. Когда я возвращался домой, ко мне пристали двое. Я мог, конечно, стоять сложа руки и ждать, пока они расквасят мне физиономию, но чисто автоматически дал им отпор. Кто-то из жильцов вызвал милицию, которая приехала между прочим через полчаса. У нападавших при себе оказалось оружие, пистолет и нож. Милиция сочла нужным их задержать. Я тут совершенно ни при чем!