Менталисты и Тайная Канцелярия-2. Жаркая зима
Шрифт:
Граф вложил руку тетушки в руку адмирала и отступил на шаг. К парочке подошел принц, накрыл сомкнутые ладони жениха и невесты своими:
– Я, Ларк-Элиот-Дионн, второй наследный принц королевства Андар, свидетельствую и желаю счастья.
Его место занял Рени:
– Я, герцог Реннар фор Гронтеш, свидетельствую и клянусь оберегать нареченную невесту своего отца всей силой рода фор Гронтеш.
Женя поймала взгляд дядюшки, и как толкнуло что-то: «Твоя очередь».
– Я, Джегейль фор Циррент, свидетельствую и желаю счастья.
Тетушка улыбнулась, адмирал крепче сжал ее ладонь.
– Скреплено и объявлено, и да будет так, - торжественно
– Свидетельствую.
И в этот миг вошел Ланкен - живой, целый и невредимый, и доложил буднично и ворчливо, напрочь разрушив торжественную атмосферу:
– Дом оцеплен, господин начальник полиции просил подождать, он занят внешним осмотром. Маг работает с ним, за доктором послали.
Граф усмехнулся и предложил:
– Еще вина, господа и дамы? Полиция полицией, а праздник праздником.
– Одно другому не мешает, - все еще нервно хмыкнула Женя.
– Я так понимаю, весь этот разгром, - она обвела рукой осколки чайного сервиза на полу, - до осмотра трогать нельзя? Пойду, сделаю свежего чаю.
– Нет уж, сиди, - остановил граф.
– У тебя руки еще дрожат. Ланкен, попросите подать чаю для дам.
Ланкен, кивнув, вышел, а Женя почти упала в кресло и закрыла глаза. Она не знала, дрожат ли руки, но внутри и в самом деле никак не проходила мелкая ознобная дрожь. Даже вино помогло ненадолго…
Граф фор Циррент уже привык к мысли, что у его названой «племянницы» на редкость крепкие нервы. Эта удивительная девушка оставалась спокойной и не теряла способности здраво мыслить в ситуациях, которые почти любую довели бы до панического визга и истеричных припадков.
Но сейчас она боялась и нуждалась в утешении точно так же, как всякая девушка, в чей дом неожиданно проникли убийцы. При мысли о том, что Гелли и Джегейль могли пострадать, охватывала ярость, и три живых, пусть и не вполне целых, пленника обещали прекрасную возможность ее удовлетворить. Но это позже. Прежде следовало позаботиться о дамах. И так как заботу о Гелли легко и непринужденно взял на себя адмирал, графу оставалось приглядеть за Джегейль - остановить порыв самой заняться чаем, согреть в руках ледяные ладони, поговорить о какой-нибудь ерунде, отвлекая от трупа посреди комнаты, от крови на паркете, от пороховой вони.
«Ерунда», правда, на ум не шла.
– Как они пробрались в дом?
– жалобно, почти шепотом спросила Джегейль.
– Сам хотел бы знать, - зло ответил граф.
– Разберемся. Грент мага привел…
– Грент? А-а, ваш друг из полиции.
– Да, он. Ты сама-то что видела? Как их заметила?
– Как всегда, - она пожала плечами.
– Магия. На них, наверное, всяких чар понавешано было, как гирлянд на елке - аж светились. Но я думала, что уж у нас-то охрана на доме должна быть?
«У нас» отдалось неожиданным теплом на сердце, но ответил граф по существу:
– Никакая охрана не абсолютна. Появляются новые чары, новые хитрости. Выясним, что именно они использовали, и можно будет думать о том, как учесть это в защите.
– А-а, гонка вооружений, - кивнула девушка.
– Ну да, логично.
Похоже, вино на нее все же подействовало, хотя совсем иначе, чем в тот вечер, когда она шокировала их с Грентом своими откровениями. Джегейль стала тихой и вялой, отвечала коротко, словно через силу. Наверное, лучшее, что можно было сейчас для нее сделать, это подмешать снотворного в чай и отправить в постель, но сначала придется дождаться ее показаний. Хотя, по большому счету, и так
Вошел доктор - снова Заккендаль, как будто ему на роду написано оказываться там, где дело связано с Джегейль. Следом стремительно ворвался Грент, за ним просочился маг - надо же, отметил граф, снова знакомый, как там его, Тил Бретишен? Похоже, бывший ученичок покойного Страунгера прижился в полиции. И отлично, им давно нужен свой маг.
– Соберись, - мягко попросил граф.
– Как только Грент расспросит вас с Гелли, пойдете отдыхать.
– А вам теперь долго будет не до отдыха, - понимающе вздохнула Джегейль.
Они замолчали, прислушиваясь к репликам мага: у Тила была, похоже, привычка болтать за работой, сходу озвучивая наблюдения и выводы.
– Итак, что мы имеем, господа, кроме очевидных следов кровавого, простите, побоища? Яркий магический фон, я бы даже сказал, слепяще яркий, здесь должны быть не только амулеты, возможно, даже вероятно, проводился ритуал усиления. «Мягкий шаг» на сапогах, амулеты… м-м-м… какая-то странная модификация чар полной незаметности, впервые такое вижу. Направлены как на самих, э-м-м, лазутчиков, так и вовне, на окружающих. Новодел, заряжены полностью, почерк не наш, напоминает южную школу, но не классическую. Я бы сказал, одарская магическая традиция в авторской вариации довольно сильного и изобретательного мага. Тонкая работа. Уровень магистра, несомненно. Блоки конфиденциальности на разуме, допрашивать без сильного менталиста не советую, помереть могут. Убитый… так-так, это мы уже проходили, господа, знакомый клинок, здесь все то же, что и в прошлый раз. Своенравное оружие, рискну предположить. Господин адмирал, прошу вас… Благодарю. К вашему клинку опасно приближаться, когда он в такой, я бы сказал, зримой ярости. М-м-м… у убитого все то же, плюс еще один странный амулетик. Что-то ментальное, но, верите ли, господа, впервые такое вижу. Я бы предположил либо связь, либо подавление, но нужно проверять. Определенно скажу, что меня ничему подобному не учили, и в доступных мне трактатах я не встречал ничего даже отдаленно похожего. Крайне интересно. Вы разрешите мне исследовать?
Заккендаль тем временем наспех подлатал раненых лазутчиков, Грент отдал приказ их увезти и подступил к Джегейль с расспросами. Девушка рассказывала, лишь изредка вздрагивая, коротко, но внятно, не путаясь, и в какой-то миг Грент даже сподобился ее похвалить:
– Вы отличный свидетель, барышня.
И тут же переспросил:
– Что, вы говорите, вы закричали, швырнув в него чашкой? «Проявись»?
– Кажется, - виновато ответила та.
– У меня как смешалось все в голове, помню, что орала, помню, как будто оттолкнуть пыталась, что ли… или не так, простите, я правда не могу объяснить, у меня слов не хватает для магических ощущений. Вот сейчас еще вспомнила, что ругалась на родном, но уж это точно не заклинания… хм, хотя дома всякое об этом шутят.
– А скажите, барышня, - вклинился, не спросившись, Заккендаль, - вот сейчас вы что-нибудь магическое наблюдаете?
Джегейль подняла голову, медленно обвела взглядом библиотеку, и с каждым мгновением этого очень долгого взгляда на ее лице проступало все большее изумление.
– Ничего не вижу, доктор. Вообще ничего необычного, даже аура у Черного Лотоса куда-то делась. Стопроцентно нормальный мир.
– Что ж, я знаю, что вам этого хотелось, поэтому позволю себе вас поздравить. Полагаю, вы истратили весь свой оставшийся запас магии на… как вы сказали, проявление?