Ментальная кухня 3

Винокуров Юрий

— Правда, что ли?

— Правда-правда. Сперва до Пирогово доплывём, у нас там свой пирс имеется. Встанем, восстановимся как надо и махнём в круиз Питер-Астрахань. Или ещё куда.

— Ты погоди, — Еремей попытался встать с дивана, но тут же плюхнулся обратно; у старика от таких новостей в прямом смысле слова закружилась голова. — Ты это серьёзно сейчас?

— Абсолютно.

— А когда?

— Так вот как можно скорее.

Буревой выслушал. Буревой переварил. А потом расплакался по-стариковски, — трогательно и слегка сопливо, —

и уткнулся внучке в плечо. А Катя в свою очередь начала гладить деда по голове и одарила нас с Агафонычем взглядом.

Взгляд читался безо всякой менталки. Мол, обманете деда — убью.

— Так, — я хлопнул в ладоши. — Ну а на самом-то деле, чего ждать? «Ржевский» под патронажем минкульта, правильно я понимаю?

— Ага, — всхлипнул капитан.

— Ну так вот туда мы сейчас и направимся, — я мельком глянул на часы и удостоверился, что время ещё рабочее. — Чего тянуть? Владимир Агафонович, вы допили?

— Да-да, — Ярышкин махнул финальную стопку и тоже поднялся на ноги. — Едем!

* * *

Ехать до самого министерства было недолго. Гораздо дольше оказалось ждать Солнцева, потому что общаться с канцелярскими крысюками без него на наш взгляд было контрпродуктивно. А Яков Саныч уже можно сказать что «штатный», вот пусть и разгребает.

— Прошу вас, проходите, — сказала молоденькая, однако уже такая усталая секретарь.

Лицо цвета асфальта, безвольно болтающиеся плечи, мешки под глазами — при таких данных даже её по-латиноамерикански широкий таз не радовал глаз. Её хотелось скорее пожалеть и положить спать, чем просто хотелось. Сразу видно — весело у них тут, в минкульте.

Ну да не о ней речь! Она на нашем пути человек случайный. И куда больше нас интересовал «Советник министра по музейным проектам», в кабинет которого мы сейчас и входили.

Как только Яков Саныч услышал полное название должности, сразу же сказал ждать беды. Мол, формулировка расплывчатая, полномочия неясны, но при этом имеется большой потенциал для распиливания бюджета.

— Здравствуйте-здравствуйте! — контраст с секретаршей был какой-то безумный.

Советник походил на натёртого маслом детского пупса. Одни эти его белые кудряшки чего стоят. Щёки горят румянцем, перманентная улыбка на устах и непонятно что блестит ярче — глаза или лоб. Навскидку лет сорок ему было. А может и больше, ведь судя по одежде советник решил молодиться изо всех сил. Ох уж эти заниженные рваные джинсы вкупе с волосатой мужицкой копилкой.

— Пыльников, — советник протянул руку. — Валерий Артемьевич.

— Очень приятно, Валерий Артемьевич, — поздоровался Солнцев. — Меня зовут…

— А я знаю! А я знаю! — перебил тот, чуть не лопаясь от оптимистичного энтузиазма. — Вы Солнцев, а вы Каннеллони. Ну неужели вы думаете, что я не наблюдал за вашим судом?! А вы-ы-ы, — протянул Валерон, глядя на Агафоныча.

— Нечаев, — ответил тот. — Вадим. Друг семьи.

— Отлично! — советник аж в ладоши захлопал. —

Не стойте, прошу вас! Присаживайтесь скорее! Так! И с чем же ко мне пожаловали столь важные птицы?

— Ну раз вы смотрели суд, значит в курсе того, что…

— А я знаю! А я знаю! Теплоход «Ржевский», да?! Поздравляю вас с обновочкой, Василий Викторович! И смею заверить, что ведомство уже переоформляет документы, чтобы средства на поддержания музея шли новому владельцу. У нас всё схвачено, господа!

— Да, — кивнул Солнцев. — Спасибо. Но речь о другом. Как новые собственники, мы хотели бы перегнать теплоход на другое место. Сперва. А потом вообще отвязать его от географии и использовать как полноценный теплоход.

— Вот как? А почему же вы так решили?

— Смотрите сюда…

И Яков Саныч продемонстрировал все те фотографии, что я заранее ему скинул. И свалку при подходе, и раздолбанный трап, и внутреннюю разруху теплохода. Валерий Артемьевич смотрел на весь этот звиздец всё с той же своей непоколебимой улыбкой, кивал, а в конце концов сказал:

— Ой-ой.

И замолчал.

— Что «ой-ой»? — Солнцев от такого аж потерялся.

— Ой-ой, какой бардак вы умудрились натворить за первый же день владения судном. Это непорядок, господа. Это надо исправлять.

— Секундочку, — Яков Саныч улыбнулся. — «Ржевский» достался моему клиенту уже в таком вот плачевном состоянии.

— Боюсь, что это неправда, — советник сцепил пальцы в замок и положил перед собой на стол. — Его Благородие барон Коростовский отчитывался в министерство каждый месяц и всякий раз предоставлял свежие фотографии. Так вот такого ужаса на них не было.

— Чего?

— Того, господа, — улыбка потихонечку сползла с лица советника.

Из милого детского пупса он на глазах превращался в пупса из фильмов ужасов. Того самого, чумазого и с ножом, что валяется в подвале заброшенного дома.

— Боюсь, мне придётся принять меры, — сказал Валерий Артемьевич. — Либо вы приводите памятник исторического наследия в надлежащий вид, либо же мне придётся настоять на том, чтобы его реквизировали в пользу государства.

— Че-е-егоо-о-о-о?!

— Даю вам неделю, — сказал Пыльников. — Не больше.

Агафоныч хохотнул. А я вздохнул, сунул руку в карман и передал ему тысячную купюру. Проспорил, что теперь делать?

— Вы же понимаете, что это бред? — тем временем Солнцев начал заводиться.

— Господа, не отнимайте моё время. Его у вас и так осталось совсем немного.

— Вы… Ты понимаешь, что тут доказать всё проще простого?!

— Господа-а-а-а, — протянул Пыльников. — Время.

— Ты думаешь, я тебя не переиграю?!

— Господа, хватит! — Валерий Артемьевич ударил кулаком по столу. — Я требую, чтобы вы немедленно покинули мой кабинет! Нам больше не о чем разговаривать! Если хотите обжаловать моё решение, можете написать сразу же министру! Пыльникову Артемию Александровичу!