Ментальная несовместимость (сборник)

Дьяков Виктор Елисеевич

– Как это... А ты что знаешь как надо?- обида за родителей слышалась в скептическом вопросе мальчика.

– А ты зря не веришь мне, я действительно знаю. Я видел, как сейчас люди живут по новому, какие башли зашибают, и не втихаря, а в открытую... И поверь, ничего здесь, в этой дыре у наших не выгорит, если они и дальше также вести себя будут.

– А как же надо?- по-прежнему недоверчиво, но с интересом спросил Вартан.

– Я как здешних куркулей увидел, сразу понял – не дадут они нам здесь спокойно поселится. Тут совсем другую политику надо вести. Нам ведь чего надо-то? Прописку. А им, чтобы нас тут не было. Вот и договорились бы, навродь

брака фиктивного: они нас тут прописывают, а мы бы все где-нибудь в Пятигорске, или Ессентуках попристраивались... В Москве ведь многие наши так делают, прописаны в Подмосковье, или даже дальше, а сами в Москве живут, дела делают... Я к дядьке было сунулся, также вот объяснил, да разве его пробьёшь, честный очень. Задумал здесь пошивочную мастерскую организовать. Во... как ребёнок несмышлёный, ей-ей... Разве дадут ему здесь... и никому из наших не дадут... Не понимает. А портной он классный. Я ж говорил тебе, он в Баку в военном ателье работал, на генералов мундиры шил... И зачем в эту дыру понесло,- Ашот в сердцах плюнул и тоскливо посмотрел на желтеющие огоньки близлежащих домов.

– А куда же нам ехать... нас ведь и так нигде не принимали?- недоумённо и в то же время с отчаянием спросил Вартан.

– Да никуда. Не надо было вообще дёргаться. Сидели бы как сидели под Москвой. Со временем как-нибудь бы там прописались.

– Это тебе рассуждать хорошо. Ты же там почти и не жил, в пансионате, в Москве всё пропадал. А мы, знаешь, как в зиму намучились. Холодно, сортир на улице... спали, сверху матрац, иначе замерзали. Малыши из простуд не вылезали, а старики...

– А знаешь, почему вы так мучились, а я нет?- перебил Ашот.- Потому что у моря погоды ждали, что кто-то к вам придёт, накормит и обогреет. А кто не сидел, а дела делал, тот не мёрз, не болел и кучу бабок огрёб... Ишь, по специальности им работу подавай. По сорок-пятьдесят лет прожили, а не понимают ничего. Какая специальность, когда кругом сокращения. Вот у меня никакой специальности, да и на кой она нужна сейчас. Знаешь, сколько я в Москве зашибал, пока вы там от холода и сырости загибались?... Сейчас крутиться, торговать надо?

– Мои мать с отцом не для того учились, чтобы за прилавком стоять,- мрачно но гордо повторил Вартан то, что не раз слышал в разговорах родителей.

– Во-во, и мой дядька тоже примерно так шурупит... А я вот стоял за этим самым прилавком, и знаешь по-скольку имел?

Вартан затаил дыхание, он даже подался к собеседнику и с интересом спросил:

– По-скольку?...

Со стороны улицы послышались девичьи голоса и громкий смех. Компания из нескольких девочек-старшеклассниц проходила мимо в сторону центра станицы. Ашот словно забыл о Вартане, всматриваясь в силуэты удалявшихся довольно крупных школьниц. Наконец он словно очнулся и обратился к немало удивлённому его поведением Вартану:

– Единственное, что здесь стоящее, так это биксы... Даа, дети природы, как говорит Самвел. Лучшее, что есть у русских в их нации, это их бабы, девчонки. Мужики у них так себе, или бухают по-дурному, или ни рыба, ни мясо, деловых мало. Самвел мужик умный, он во всём этом во как секёт. Помнишь Самвела?

– Какого Самвела?

– Ну, солидный такой, с лысиной, лет сорок ему. Он часто в пансионат приезжал. Он наш земляк, с Баку, лет десять уже как в Москве живёт, женился там. Вот у него, я понимаю, шар варит, так варит. У него в Москве сейчас четыре палатки коммерческие, одна даже у самого дворца спорта Олимпийский. Я ведь у него работал, товар помогал развозить, разгружал, и за продавца

стоял, в общем, на подхвате был и вообще...- последнее слово Ашот произнёс со значительным полунамёком, дескать, всё рассказать не могу.

– Шестёркой что ли, подай-принеси?- мальчик полунамёка не оценил и спросил с ехидцей.

– Что-что... шестёркой?- переспросил с усмешкой Ашот.- А ты знаешь, сколько он мне плател за такое шестерение?... По восемь-десять штук... Секёшь какие бабки он сам имеет, если мне по столько отстёгивал. У него там всё на мази, друзья, знакомые, шуры-муры. Продавщицами у него русские девчонки работают. Клёвые тёлки... Он их всех... Секёшь?

– А чегож он своих-то не берёт? Вон у нас сколько народу работу найти не могли.

– Коммерция Вартанчик, у неё свои законы,- вздохнул Ашот.- Он бы взял, свои-то конечно надёжнее, но когда в той же палатке армянин, или армянка сидят, выручка уменьшается. Я сам, когда за продавщицу оставался, видел, как сразу рыла многие воротить начинали. В Москве тоже куркулей вроде местных, как собак нерезаных. А так, когда русская стоит, поди узнай, кто хозяин. Платить им конечно приходится, и порядком, но уж зато он их всех четверых... когда захочет,- Ашот сделал характерный жест одновременно обоими руками к нижней части живота.- Вот он живёт, так живёт. У него Жигуль белый, шестёрка, так он недавно ещё и "Вольво" купил, иномарку шведскую, классная тачка, тёмно-синяя, блестит вся. Дом загородный недалеко от Москвы строит, ещё в одном месте два гектара у него...

– И как это он так сумел?- недоверие слышалось в словах мальчика.

– А вот так, крутился... Ничего просто так не делается. Вот у него, и прописка московская, и женат на москвичке, а всё равно всё с бою даётся... тому дай, этому дай. Конечно и к национальности прикапывались, сволочи... Дом и землю, которые он на свои деньги купил, на жену записать пришлось, а так ни в какую не получалось.

– У нас в Кировобаде тоже и машина была, и дача,- грустно вспомнил Вартан.

– Дядя тоже в Баку хорошо заколачивал, "волжану" имел... Чёрт этих комаров принёс, теперь кранты, зажрут... Всё, что было уже никогда не вернётся. Пусть эти азеры теперь сами на себя работают, своими руками, которые у них из жопы растут, своими головами бараньими думают... Плохо, что и у нас народ такой упёртый, только и знают работать, да копить, и копейки для дела не выпросишь. А деньги они не должны лежать без дела, они работать должны. Сейчас такие как Самвел учителя нужны. Знаешь, какую я у него школу прошёл? Не физику с химией, а как жить надо. Нет, здесь я не останусь, в говне этом. Хоть бы твоя мать с этим директором договорилась, дядка к берегу бы, наконец, пристал, и я со спокойной совестью отвалю...

– А может останешься?... Нам тут без тебя... Пацанов-то у нас... всё больше мелюзга.

– А вы главное, не мохайте, чтобы не вы, а вас боялись, будут боятся, будут уважать. А мне тут что делать, ждать пока в армию заберут? Нет уж... У Самвела я и бабки заработаю, и ни в одном военкомате числиться не буду.

– Как же это... а жить то где будешь?

– В том-то и дело, Вартанчик, что шикарней всех жить буду. Бабки будут – всё будет, квартиру снять в Москве не проблема, девочек каких хочу и сколько хочу... Со временем и своё дело организую. Вот увидишь, года через два-три на своей машине сюда приеду... Прикачу на иномарке и к дядьке. Получай, дядя Серго подарок, швейную машину, самую дорогую, импортную... У него глаза на лоб вылезут,- Ашот сладко причмокнул, будто смаковал что-то вкусное.