Ментовские оборотни

Гриньков Владимир Васильевич

– Колодин? – неуверенно сказал толстяк с писклявым голосом.

– Молодец! – оценил я и снял очки. – Вам за догадливость – специальный приз от нашей передачи.

– Очки? – спросил толстяк.

– Нет.

– Месячный проездной на автобус? – засмеялся неуверенно толстяк.

– Уже теплее. Мы дарим вам двухнедельный автобусный тур по Европе!

Все засмеялись. Уф-ф-ф! Ну вот и славненько! Тут ведь главное – вовремя обстановку разрядить. А иначе мы имеем три десятка разгневанных пассажиров

и большой скандал.

* * *

Рабочие торопливо освобождали проезжую часть дороги от останков разбитых строительных вагончиков.

– Хорошее, кстати, место для съемок, – говорил Илья Демин, у которого ничто и никогда не пропадало впустую. – Тут еще можно снимать и снимать. Дорога перекрывается на раз, потому есть пути объезда. Жилые дома на некотором удалении, так что зеваки не очень досаждают.

Он, как рачительный хозяин, все примечал и складывал в копилку своей памяти.

– А знаешь, жалко, что «подставы» мы снимать теперь не будем, – сказал он неожиданно.

Я вопросительно посмотрел на него.

– Ну, после того случая, – сказал он. – Помнишь?

Я кивнул. Конечно, помню. Двух наших артистов застрелил на дороге киллер.

– То есть ты, конечно, не захочешь, – сказал Демин как о чем-то само собой разумеющемся.

Только теперь я догадался, что это он меня проверяет. Прощупывает, а не соглашусь ли я отснять еще одну «подставу».

– Ты не юли! – сказал я. – Чего ты хочешь?

– Я бы снял такой сюжетец про запас, – мечтательно произнес Демин.

Значит, все правильно я понял.

– Понимаешь, Женька, – продолжал он. – Потом ведь так уже не почудишь. Когда у всех страховки будут, в смысле. Ну вот вляпался он в подстроенную тобой аварию – и что? Он же ничего не боится! – сказал Демин с явным осуждением. – Все застраховано, и за него заплатят! И выходит он из своей машины спокойный, как слон. Как на Западе, знаешь – улыбнулись друг другу, обменялись визитками и разъехались, – досадовал Илья. – Получается, со всех сторон он защищен. И розыгрыш с подставой уже устраивать бессмысленно.

– Ну почему же? – пожал я плечами. – У нас не Запад, слава богу. У нас и застрахованного можно так пронять, что он не будет знать, куда деваться.

– Ты знаешь способ? – недоверчиво осведомился Демин.

– Пока нет. Но что-нибудь придумаю, – пробормотал я, наблюдая за тем, как направляется в нашу сторону Светлана.

Она была не похожа на саму себя. Серая невзрачная тень прежней Светки. Так выглядят люди, у которых все очень плохо.

Демин проследил за моим взглядом, тоже увидел Светлану и вздохнул.

– Пропадает девка! – сказал он.

Я был с ним согласен.

Светлана дошла до нас и попыталась натянуть на лицо улыбку. Лучше бы она этого

не делала. Больно смотреть на человека. Казалось, что она не улыбается, а плачет.

– Какие планы на сегодня, Женька? – спросила она у меня неестественно беззаботным голосом, который никак не вязался с ее убитым видом.

– Хлопотная съемка, – сказал я. – Устал, как собака. Хочу отдохнуть и чтобы никакого города вокруг. Возьми меня в свое Воронцово, напои меня там водкой – и я буду тебе благодарен по гроб жизни.

Как приятно делать человека счастливым! Светка просто расцвела, я это видел. Она чмокнула меня благодарно и сказала:

– Ты настоящий друг, Колодин! Я тебе этого никогда не забуду!

* * *

Мы приехали в Воронцово поздно вечером. Роилась в свете фонарей мошкара. Улицы были пустынны и таинственны, так что можно снимать кино, в котором нет сюжета, есть лишь атмосфера – все выглядит несколько ненатурально, загадочно и немножко жутковато.

– Давай пригласим гостей, – предложил я Светлане.

И она с готовностью подхватила мою идею, при этом совершенно ее переврав.

– Давай! Андрей Михайлович и Нина Николаевна будут очень рады!

Вообще-то, я совсем других соседей имел в виду. Я хотел увидеть Никиту и его родителей. Но Светка все испортила. И невозможно было отыграть назад. Теперь мне стоит только заикнуться о том, кого бы я хотел увидеть, я буду вынужден объяснять, зачем мне эти люди. А как я объясню и что скажу?

– Вот и хорошо, – пробормотал я. – Я очень рад, что мы договорились.

Мы тут же заехали к соседям и пригласили их на ужин. Наше приглашение было принято на ура. И Светлана заметно повеселела. Эти посиделки отвлекали ее от неприятных дум.

В своем тереме Светлана занялась столом. Андрей Михайлович ей помогал, одновременно рассказывая о секретах турецкой кухни. Я бы тоже с удовольствием его послушал, но вместо этого решил поговорить с Ниной Николаевной – пока Светлана отвлеклась и можно было разговаривать без оглядки на нее.

– Я тут недавно был в одном музее, – сказал я Нине Николаевне. – В местном. В краеведческом. И там, оказывается, целая экспозиция посвящена графине Воронцовой.

– Ну, это все-таки известная личность, – ответила мне Нина Николаевна, ничуть не удивившись.

– А вы там были?

– В музее? – уточнила женщина. – Нет. Даже не знала, что такой существует, если честно.

– Я увидел там портрет графини. И она на портрете изображена в таком же точно платье, в каком нашли погибшую Веронику Лапто.

– Вы уверены? – удивилась Нина Николаевна.

– Да. А что вас удивляет? Ведь вы сами мне говорили – помните? – что Веронику обнаружили в платье старой графини.