Ментовский вояж. Везунчики
Шрифт:
Из чрева транспортника появились два новых действующих лица - высокий мужик средних лет в лётной форме и молодой парень в камуфляжном комбинезоне. На секунду оба опешили, увидев наш 'комитет по встрече', и на шоссе возникла небольшая пауза.
– Мужики, я не знаю, кто вы такие, где мы, и вообще, что происходит, но сейчас не мешайте нам, ради бога, разгрузить самолёт!
– очень эмоциональной скороговоркой зачастил высокий лётчик.
– Сейчас сюда подойдут ещё два 'борта' - все с пассажирами - и оба пойдут на посадку! А у меня внутри вездеход, десять тонн
– Так, парни, быстро убираем свои 'джипы', - из быстрой речи пилота я сразу же ухватил главное - 'ил' перевозил куда-то вездеход, дизельное топливо, а в небе вот-вот появятся два иностранных самолёта. Причём, два пассажирских самолёта, битком набитые людьми, как те бочки сельдью. Впереди вновь замаячил призрак большого погребального костра.
– А вы выводите свой вездеход, и сами пулей дуйте вон оттудова!
– Я не могу!
– отрицательно мотнул головой лётчик.
– У меня в кабине сидит радист на связи с пилотами 'Люфтганзы' и 'Эйр-Франса', и выводит их сюда, на нас. Я не могу бросить Сашку, я должен быть рядом с ним.
Такой подход мне понравился. Сам едва разминувшийся со смертью лётчик ни за что не готов был оставить своего радиста одного, да ещё пытался спасти несколько сотен совершенно незнакомых ему людей.
– Как быстро подлетят оба лайнера?
– сразу же поинтересовался я.
– Сколько у нас есть времени?
– 'Люфтганза' появится минут через пять, и у них ещё есть керосин, а 'Эйр-Франс' идёт на остатках, и ему лететь минут десять-пятнадцать, - быстро уточнил пилот.
– Я опасаюсь, что 'француз' не дотянет, а если и дотянет, то не сумеет сесть. Ему просто не хватит времени зайти на посадку...
– Я понял тебя, - кивнул я, протянув мужику руку.
– Володя, Иванников, опер из Питера. Ехали на задание, и застряли здесь, когда ЭТО произошло.
– Зайченко, Михаил, из Мурманска, - мы пожали друг другу руки.
– Мы взяли в Архангельске машину для эмчеэс, взлетели, и через полчаса произошло такое... В эфире чёрте что, все орут, ругаются, ни один диспетчер не отзывается... В-общем, развернулись мы, и пошли обратным курсом... Снизились, пробили облачность, чтобы искать место для посадки, и тут штурман увидел море... И деревеньку почти на берегу, и дорогу...
Пока Зайченко нервно и сбивчиво рассказывал все подробности полёта, из чрева транспортника выполз вездеход. Да не просто вездеход, а гусеничная сочленённая машина повышенной проходимости. Я видел такой только по телевизору, и хорошо запомнил две вещи: этот монстр отлично плавает, а соляру жрёт чуть ли не по десятку литров на каждый пройденный километр. Ну, что делать, если на нём стоит танковый движок, отличающийся повышенным аппетитом?
– Стоп, Михаил. Тот парень в комбезе - он из твоего экипажа?
– перебил я словоизлияния лётчика.
– Нет, он из эмчеэсников, и специально прилетел в Архангельск за вездеходом, - уточнил пилот.
– Я с ним перекинулся парой фраз при
– Мишка!!! 'Люфтганза' уже в двух минутах!
– из фюзеляжа выбежал ещё один член экипажа - радист.
– Мне давать добро на посадку?
– Уже иду, Саня, иду, - махнул рукой Зайченко, и повернулся ко мне.
– Извини, опер, надо сажать 'немца', а то ему тут капут будет. Чёрт, ещё и 'Эйр-Франс'... С ним вообще полный абзац.
– Удачи, тебе, Миша, - я лишь кивнул в ответ. А что ещё говорить? Сначала эти простые русские парни спасли самих себя, а теперь пытались вырвать из лап смерти ещё несколько сотен душ. Если смогут приземлить оба борта... Чёрт, а где же мы размещать пассажиров будем?
– Что там, Вова?
– спросил меня мой напарник, когда я подошёл к своим. Рядом с парнями стояли двое членов экипажа транспортника, успевшие в двух словах рассказать о своих злоключениях. Здесь же топтался и эмчеэсник в камуфляжном комбезе - водила сочленённого вездехода.
– Там задница, парни, - не стал скрывать я.
– Либо наши посадят два буржуинских 'борта', либо - нет. Будем надеяться на лучшее.
– Федосеев с участковым подъехали, - неожиданно произнёс Костя Григорьев.
– Следом ещё деревенские подтягиваются.
Я оглянулся. Действительно, в полусотне метров от нас притормозила 'нива', из которой вылез глава совета посёлка. Следом за ним из УАЗика повылезали Антонов с тремя вооружёнными мужиками. Со стороны Данилово показались ещё несколько машин, в т.ч. автоцистерна на шасси ГАЗа и похожий на 'скорую' микроавтобус без мигалки. Оставалось лишь удивляться оперативности Федосеева, столь быстро организовавшего экстренный выезд необходимого транспорта.
– Товарищ Иванников, лётчики живы?! С ними всё в порядке?!
– сложив руки рупором, прокричал глава совета.
– Да! Лётчики живы-здоровы!
– обернувшись, прокричал я в ответ.
– Сейчас будет садиться второй самолёт!
– Иностранный! Немецкой 'Люфтганзы'!
– добавил крику Еремеев.
– Роман Георгиевич, езжайте сюда, не загораживайте полосу для посадки!
– Час от часу не легче, - буркнул стоявший рядом Ковалёв.
– Тут не знаешь, как сам дальше жить будешь, так ещё и фашистов принесло на наши головы.
– Не бурчи, Миша, всё будет хорошо, - заверил я своего напарника.
– Вовсе не факт, что в самолёте летят одни немцы. Там по нонешным временам всякий народ обретается. Да, и современные немцы нисколько не тянут на фашистов - сдулись ещё в сорок пятом.
– Вижу, летит, - произнёс Руденко.
– На 'два часа', со стороны мыса.
Все умолкли, повернувшись в указанном направлении. Я увидел маленькую чёрточку, которая приближалась, постепенно увеличиваясь в размерах. Послышался гул моторов. Спустя какое-то время рёв реактивных двигателей затопил всю округу, и в небе над Данилово появился чётырёхмоторный 'боинг'. Чуть накреняясь, самолёт совершил круговой облёт посёлка и освобождённого от машин отрезка трассы, а затем ушёл в сторону моря.