Ментовской беспредел
Шрифт:
На этот раз Павел лишился чувств. Когда очнулся, мужика уже не было. А сам он сидел на полу возле батареи парового отопления, к трубе которой наручниками была пристегнута его рука... Катька сидела в кресле, страдальчески, но при этом с вызовом смотрела на него.
– Ну ты и сука! – потирая гудящий затылок, сказал он.
– Какая есть. Извини, другой нету...
– И давно ты это, блудуешь?
– А если это любовь?
– Чего? – скривился Павел.
– А что, по-твоему, меня может любить только мент?.. Между прочим,
– Положительный – это в том смысле, что тебя положил?
– И тебя, между прочим, тоже... Чтоб ты знал, он уже семь лет занимается восточными единоборствами...
– А я восемь лет служу в уголовном розыске. Так что зря твой Аркадий лапу свою на меня поднял...
– Ну и что ты ему сделаешь? – презрительно фыркнула Катька. – Ваша милиция уже давно ничего не может. Аркадий нисколечко вас не боится...
– Да? Это он так сказал?.. Посмотрим, что он мне скажет...
– Да ничего ты ему не сделаешь. У него своя фирма, положение, связи...
– Видали мы таких крутых... Ключ где от наручников?
– У меня... Только я тебя не отпущу. Пока ты не успокоишься...
– Я уже успокоился...
Павел врал. Его колотило изнутри, распирало от злости. Но Катьку он не тронет. Вроде бы не в его правилах женщин бить. Вся его агрессия была направлена против ее «пахаря». Он не успокоится, пока не оставит его без «плуга»...
– Обещай, что пальцем меня не тронешь! – потребовала она.
– Обещаю...
Катька бросила ему ключ и, пока он снимал наручники, закрылась на кухне. Напрасно она боится. Он же обещал, что пальцем ее не тронет, никаким – ни первым, ни двадцать первым. Между ними все кончено. Измен он не прощает. Так что гуд бай, май лав!..
Павел покидал в сумку кое-что из своих вещей, не прощаясь уже с бывшей женой, вышел во двор.
Ночь, тишина, волнующие весенние ароматы...
Хрен с ней, с Катькой. Обойдется как-нибудь без нее... А с Аркадием он разберется... Если представится случай...
Он позвонил своему другу и напарнику. Антон был дома. Не один, с какой-то телкой. Он человек холостой, вольный, бабы его любят... И Павла тоже будут любить...
– Дикий, выручай! Берлога твоя нужна!
Дикий – это не кличка, не позывной. Это просто фамилия.
– Паш, что за проблемы?
– Есть хочу.
– Чего, чего?
– Так есть хочу, что аж переночевать негде...
– А-а, ну так сразу бы и сказал!.. Сколько там у нас времени. Половина двенадцатого. Давай так, подъезжай, но не раньше чем через час...
– А я раньше и не успею...
Антон снимал квартиру аж в Южном Бутове.
Только на метро как минимум час добираться. А потом еще на перекладных. Уж лучше сразу тачку взять...
К появлению Павла Антон уже избавился от своей подружки, очистил, так сказать, помещение.
– Она тут рядом живет, в соседнем подъезде... – непонятно зачем пояснил он.
Как будто Павел его о чем-то спрашивал.
– Холостая или как?
– Или как. Муж врач, на ночь дежурить остался...
– И я свою Катьку на ночь оставил...
– Бляха, Коляныч же тебя в командировку сегодня отправлял! – вспомнил Дикий.
Коляныч – это Николай Николаевич Буров. Начальник отделения, которому подчинялся и Павел, и Антон.
– Да уже на вокзале отбой дал...
– Чего?
– Завтра узнаю...
– Так ты Катьку свою на ночь оставил, – Антон озадаченно почесал затылок. – Так она что, это ?..
– Ну, до этого дело не дошло, – соврал Павел. – Представляешь, я домой захожу, а они на кухне. На столе коньяк, шампанское, корзина с цветами. Он к ней, она от него. Типа, муж может вернуться, все такое... Ну а вдруг бы уломал?
– Так в том-то и дело. Если Катька его к себе впустила, значит, неспроста это... Но вообще-то всякое бывает. У меня вот баба одна была. Так я к ней целый месяц домой ходил. И ни фига...
У Павла ментовской взгляд, и ему нетрудно было понять, что Антон раскусил его. Не верит он, что у Катьки с ухарем ничего не было. А то, что про какую-то там «неприступную» бабу вдруг вспомнил, так это из деликатности...
– Короче, я этого мужика за грудки схватил да как врежу! – продолжал Павел. – А потом он меня... Типа, каратист...
– Это непорядок... – нахмурился Антон. – Знаешь что, тут такое дело, что без ста грамм не разберешься...
Он вытащил из холодильника бутылку водки.
Павел не возражал. Как раз наоборот...
После первых двух стограммовых стопок разговор пошел как по маслу. Павел выложил другу все, что знал про Аркадия. И особенно подчеркнул, что этот гад совершенно не боится ментов.
– Ничего себе заявочки! – возмутился Антон. – Он что, ментов за людей не считает? Да, борзеет народ... Я вот что думаю, Паша, надо нам разрулить это безобразие... Скажем так, надо поднимать престиж российской милиции...
– Ну а я про что?.. Катька говорит, что у этого козла фирма своя. Типа, бизнесмен... Чем он конкретно занимается, не знаю, но бабки у него есть...
– Во, брат, в чем корень зла! Если бабки есть, значит, надо делиться с ближним... А если не хочешь... Не можешь – научим, не хочешь – заставим... Короче, надо его работать...
Павел очень надеялся на поддержку своего боевого товарища. И он ее получил. Мысль о мести убаюкивающей волной накатила на гордыню, приласкала ее, усмирила. На душе сразу стало легко и тепло. И водка пошла хорошо...
Утром Павел проснулся с головной болью. Водка оказалась не совсем качественной. Зато разработанный вчера план мести был великолепен. Мысль о том, что справедливость восторжествует, мягко и успокаивающе обволокла боль, приглушила ее, напитала кровь свежестью нового дня...