Ментовской беспредел

Колычев Владимир Григорьевич

Шконки были распределены из расчета два человека на место. Но кое-кто делил койку только лишь с самим собой. «Чех» приметил одного такого «льготника», подошел, грубо ткнул кулаком в бок:

– Эй, хорош массу топить! К тебе гость!

Мужик с верхотуры быстро разул глаза. С опаской глянул на чеченца, недовольно на Игната. Снова на «чеха».

– Назир, ты чего? – робко спросил он. – Мне же сам Хаким одному разрешил...

– Давно это было, – презрительно ухмыльнулся чеченец. – Ты когда в последний раз отстегнул?

– Так это, завтра мне передача

будет, расплачусь...

– Вот завтра поговорим, – скривился Назир.

И с плохо скрытым презрением глянул на Игната.

– Ну вот и все, решили твою проблему. Устраивайся...

Молодчики решили, что проблема решена, и повернулись к нему спиной. Сейчас скроются за занавесом, расскажут своему боссу, как приняли новичка.

В принципе, ничего такого не произошло. Эту камеру держат «чехи». Беспредел вроде бы не чинят. Народу в хате много, вот они и разруливают ситуацию по мере своих возможностей. Кто не платит, те спят по очереди, кому есть, чем забашлять, у тех привилегии. Все, как в жизни. К тому же, надо отдать должное чехам, они не драконили новичков, как это могло быть в другой хате. По идее, Игнат должен был остаться доволен. Но, увы, такой расклад его совершенно не устраивал. Да его братва на смех поднимет, когда узнает, что он делил шконку с каким-то мужиком.

– Эй, погоди! – окликнул чеченцев Игнат.

Скатанный матрас и вещи он положил на шконку.

– Да! – остановился и развернулся к нему Малик.

На его лице читалось удивление. Как это так, какой-то новичок смеет тревожить его после того, как разговор закончен.

– Кто за хатой смотрит?

– Хаким, а что?

– Не знаю такого, – покачал головой Игнат.

– А кто такой, чтобы его знать? – хищно зыркнул на него взглядом Назир.

– Тебе же сказано, Бурлак я... Я много кого знаю...

Он перечислил всех знакомых воров и авторитетов, кто на данный момент находился в изоляторе.

– А Хакима не знаю, – заключил он.

– Ты чо, крутой? – сквозь зубы процедил Малик.

– Зашли маляву в «Индию», пробей ситуацию...

– Смотри, как бы тебя самого не пробили!

– Грубишь, парень! – тяжело, с угрозой посмотрел на чеченца Игнат. – Молодой ты, поэтому на первый раз прощаю...

– Ты?! Меня прощаешь?! – нехорошо усмехнулся Малик. – Он меня прощает... Смотри, мужик, с огнем играешь!

– Я тебе не мужик! – хищно сверкнул глазами Игнат.

– Да мне поровну, кого ты из себя там ставишь!..

– Малик, ты зачем с ним говоришь? – осклабился Назир. – Человеку добро сделали, место показали, а он борзеет... Может, ему другое место нужно?

– Ну да, он высоты боится... – Малик мерзко хохотнул и показал Игнату на «вокзал». – Там спать будешь!

Это была постанова, в которой содержалось смертельное оскорбление. Игнат обязан был спросить ответ.

Он стремительно шагнул вперед, резко схватил Малика за грудки, потянул на себя, швырнул через бедро и, когда тот оказался на спине, швырнул его под крайнюю шконку к обиженным. Груз был доставлен по назначению...

Назиру понадобилось

несколько секунд, чтобы осмыслить происшедшее – так оно не хотело укладываться в голове.

– Ты что сделал? – крикнул он на русском и добавил несколько слов на своем родном языке.

Наверняка слова были ругательными.

Назир не отличался мощной комплекцией. Как и Малик, он входил в среднюю весовую категорию.

Но это не помешало ему собрать всю свою смелость и броситься на Игната. Но ему не повезло. Противник был слишком сильным, и Назир оказался на полу лапками кверху. Правда, он снова поднялся. А зря... Игнат ударил его кулаком в челюсть. Это был его коронный удар, который мало кто мог выдержать. Назир не входил в число этих счастливчиков, поэтому рухнул на пол в глубоком нокауте...

Но из-под шконки уже выбрался Малик. В руках у него мелькнула заточка. В глазах злая и совершенно напрасная радость. Игнат знал добрую сотню приемов, как выбить нож из руки нападающего...

– Малик! – донесся резкий гавкающий окрик от окна.

Занавес из одеял уже разошелся. К Игнату приближался крепко сбитый мужик – опять же чеченской национальности. А по обе руки от него два амбала.

Малик нехотя спрятал заточку, отступил. Но в любой момент он мог наброситься на Игната. Да и другие джигиты готовы были смешать его с грязью.

Ситуация была покруче, чем в тот раз, когда Игнат оказался в пресс-хате. Четыре разъяренных чеха, к которым в любой момент мог присоединиться пятый. А Игнат один...

– Я не понял, это кто за обиженных тут подписывается! – неожиданно с верхотуры донесся чей-то возмущенный голос.

По всем арестантским раскладам Малик только что пополнил собой ряды опущенных. Он же касался неприкасаемых, а значит, был законтачен... Но, видимо, чеченцы так не считали. Поэтому готовы были наброситься на Игната, чтобы спросить с него за обиженного Малика.

– Не, в натуре, это беспредел какой-то!

Откуда-то со шконки сорвался среднего роста коренастый крепыш с багровым рубцом над правым глазом.

– Э-э, братья-славяне, да тут наших бьют!

Нашелся еще один смельчак, который так же встал рядом с Игнатом.

Больше храбрецов не нашлось. Зато по камере упругими волнами пошел гул – это «пассажиры» выражали свою поддержку Игнату. В Игнате они видели человека, способного сбросить чеченское иго. И хотя подавляющая часть толпы боялась напрямую принять его сторону, чеченский авторитет решил, что обострение конфликта может серьезно повредить ему.

– Что здесь такое случилось? – пытаясь проглотить свой гнев, спросил он.

Малик что-то стал ему втирать на чеченском, но Хаким остановил его, велел перейти на русский.

– Место ему не понравилось, – показывая на Игната, сказал молодчик. – Типа, не по рангу...

– Не по рангу, – кивнул Бурлак. – И совсем не по рангу петушиный угол, на который ты мне показал...

– А кто ты такой? – жестко спросил его Хаким.

– Я – Бурлак!

– Бурлак?! Что-то знакомое... «Зигзаг удачи» ты держишь?