Ментовской беспредел
Шрифт:
– Я.
– Тогда знаю.
Чеченцы любили играть в казино. Но еще больше они любили держать их под своей «крышей». А многие из бывших боевиков чеченских группировок поднялись до уровня владельцев этих заведений. Так что Хаким, если он человек серьезный, должен был знать, кто такой Бурлак. И он знал... Но уважение, которое появилось в его глазах, никак нельзя было назвать искренним. Слишком много фальши.
– Да, такого человека на «вокзале» держать нельзя, – сказал он таким тоном, как будто Игнату, наоборот, там самое место.
К Хакиму присоединился прочухавшийся
– Сам ищи себе место! – заключил Хаким.
И вместе со своими «визирями» скрылся в своем углу.
По идее, Игнат должен был сорвать одеяла, выгнать чеченцев с насиженных мест. Но он понимал, что сил у него для этого не хватает. Неизвестно, поддержит ли его толпа снова. Да и эти два смельчака могли изменить ему в случае, если в бою чеченцы смогут отбить нападение и начнут брать верх...
– Ну ты крутой! – с восхищением смотрел на Игната крепыш с багровым рубцом над глазом. – Я слыхал про тебя, Бурлак. А я Клещ, не слыхал?
– Нет, – честно признался Игнат.
– Да я когда-то под Колываном ходил, счас сам по себе...
– Но теперь-то я тебя знаю, – дружески хлопнул его по плечу Игнат.
– А я Витюха!
Это был здоровенный детина с круглым и по-деревенски открытым лицом. Это он бросил клич братьям-славянам. Он же на пару с Клещом поддержал Игната.
Витюха протянул Игнату огромную мозолистую лапу. И тот крепко пожал ее. Трудно представить, что было бы с ним, не поддержи его Клещ и Витюха. Но так же трудно представить, что будет дальше даже при всей поддержке с их стороны. Чеченцы не зря отличаются жесткостью и коварством. Так что расслабляться никак нельзя.
– Наша власть пришла! – осматриваясь по сторонам, сказал Клещ.
Сказал он об этом не очень громко, с оглядкой на загороженный угол. Одно его поведение опровергало его же собственное утверждение.
Но Клещ продолжал игру во власть. Правда, самое большее, что он смог, это прогнать с насиженных мест нескольких терпил и освободить Игнату койку возле самого занавеса. Если не считать чеченских шконок, это было самое близкое к окну место. Но Игната такая относительность не устраивала. Угловое место занимал Хаким, и, пока он не освободит свою шконку, Игнат должен находиться как можно дальше от опасных соседей. Поэтому он выбрал для себя место возле стены, свободной от «дальняка» и петушиного угла. Клещ и Витюха примостились рядом.
Игнат раскатал матрас, постелил постель, сел поверх одеяла. Разрешил своим подручным занять место рядом с ним. Распаковал свою сумку, а там неизрасходованный запас из вчерашней передачи. Колбаса, сыр, шоколадная паста, печенье. И даже фляжка с коньяком. Пришлось подмазывать вертуха, чтобы тот не изъял спиртное.
– Вау! Круто! – как ребенок радовался Клещ.
Похоже, он реагировал на все по-детски, несерьезно.
– Круто! Теперь на хате наша власть!
А ведь он должен был понимать, что власть у Игната примерно такая же, как у русского удельного князя во времена татаро-монгольского ига. Каким бы ты крутым ни был, а пока не получишь ярлык от Золотой Орды, ты никто.
Клещ и Витюха набили кишку, испробовали коньячку. Прибалдели. Начали нести какую-то чушь про свои былые подвиги. Игнат им не мешал, но и слушать их не стал. Лег на бок и постарался уснуть. Он знал, что ему предстоит бессонная ночь. Клещ и Витюха под боком, сейчас они поднимут шухер, если вдруг что. А вот ночью от них пользы будет мало.
После отбоя пацаны полезли на свои шконки. Игнат велел им спать вполглаза. Они дружно кивнули, и скоро послышался богатырский храп Витюхи и сонное бормотание Клеща. И как можно после этого положиться на них...
Игнат же делал вид, что спит.
Он уже давно заметил, что бессонница в основном приходит тогда, когда ты знаешь, что надо спать и хорошо выспаться. Но если тебе спать нельзя, то сон наваливается со страшной силой. Лучший способ бороться с бессонницей – это представить, что ты не должен заснуть, потому что стоишь на шухере и от тебя зависит очень многое. Тогда точно потянет в сон... Но, увы, в борьбе со сном метод от обратного не действует. Если ты представишь себе, что тебе обязательно нужно уснуть, уснешь еще быстрее, чем нужно. Так что единственный способ вырваться из объятий Морфея – это напрячь свою волю. Если у тебя есть опыт, если ты в состоянии держать себя под неусыпным контролем, то можно неглубоко уходить под мягкий теплый лед полудремы. Тогда любой подозрительный шорох выведет тебя на поверхность...
Игнат позволил себе забыться в легкой дреме. Но когда со стороны чеченцев пошло движение, он мгновенно поставил себя на боевой взвод.
Он даже знал, кого Хаким бросит в бой первым. И точно, на него кинулся обиженный Малик. Это был бросок кавказской кобры – молниеносный, смертельно опасный. Жало ножа метило Игнату точно в сердце.
Рука у Малика не дрогнула. А поскольку он бил наверняка, шансов уцелеть у Игната не было – если бы, конечно, он прозевал этот момент и не выбросил бы навстречу врагу ногу.
Малик нарвался на препятствие, но намерения своего не изменил. Изогнулся как змея и ударил Игната. Но на этот раз его рука попала в жесткий захват.
Игнат резко сорвался со шконки и, закручивая Малика по спирали, встал на ноги как раз в тот момент, когда на него прыгнул Назир. Тоже с заточкой в руке.
Но Игнат уже крепко стоял на ногах и стремительно подтягивал к себе Малика, чтобы закрыться им, как щитом. Послышался хруст сдвигаемых с места суставов, дикий вопль. А если бы Назир вовремя не остановится, то Малик бы сейчас завывал с заточкой в груди. Но, увы, Назир успел отвести руку с пикой. Попытался обойти Игната, но нарвался на его ногу. Мощный удар в пах согнул его вдвое. Игнат ударил его по ногам, рукой подкорректировал направление полета. Назир упал на пол, больно ударившись головой об угол шконки. Резкий удар в грудь окончательно вывел его из игры. Малик корчился на полу от боли, хватаясь за вывихнутую руку. И этот уже не воин.