Менты с большой дороги
Шрифт:
– Чисто, – сообщил Венька, вернувшись. – Только носовой платок, губная помада и какие-то таблетки.
– Ну ты даешь! – восхитился Антон.
– А, ерунда. Настоящий милиционер должен уметь все. Ну что, все поняли технологию? Выбираем самый важный момент беседы, когда все вокруг увлечены и не глядят по сторонам. Затем отвлекаем внимание и аккуратно проверяем карманы. Не забудьте потом восстановить статус кво.
– Кого восстановить? – поинтересовался Леха.
– Сделать все как было, – объяснили ему.
Все еще раз повторили механизм проверки
Федя, немного подумав, решил, что залезать в чужие карманы и сумки он не сможет. Во-первых, совесть не позволяет даже в порядке оперативного задания. А во-вторых, он не строил никаких иллюзий по поводу собственной незаметности. Вот и теперь, стоило ему остановиться среди толпы и начать приглядываться к окружающим, как вокруг немедленно послышалось:
– Глянь-ка, басурманин.
– И точно, негра! Глянь как зыркает.
– Шпион, не иначе.
– Да ты что, Митяй, напился, что ли, с утра? Участкового нашего не узнаешь? Это же он.
– Твоя правда, Мефодиевна! На службе, значит. Старательный, хоть и басурманин. А чтой-то он без формы?
– Да на задании он. Разве не понятно? На секретном. Охраняет.
– Да нет, не на задании. Сегодня же воскресенье.
– Дура ты, Яковлевна, хоть и старая уже. У милиции каждый день будни. Это только у нас выходные круглый год.
– Сама ты, Мефодиевна, дура. Вон, гляди, как он по сторонам зевает. Сразу видно, что просто отдохнуть пришел, с людьми пообщаться. А ты: «На задании, на задании».
– Слушай, внучек, скажи, ты тут на задании или как? – решила все же выяснить Мефодиевна у Ганги. – Мы никому не скажем, ты только нам ответь, а то эти двое меня совсем задавят.
– Ага! – тихо шепнул ей курсант, стараясь не привлекать лишнего внимания.
– Чего «ага»-то? – встрепенулся дед Митя.
– Не понятно, что ли? «Ага» – значит, на задании, – сообщила ему Мефодиевна.
– На очень секретном, – сообщил им Федя, чтобы сразу прекратить дальнейшие расспросы.
– Понятно, – шепотом ответила Мефодиевна. – А что за задание-то?
– А вы никому не скажете? – обреченно спросил у нее Федя, поняв, что придется все-таки рассказать, иначе от него так просто не отстанут. Видимо, на этом митинге было не так уж и весело, поэтому старики были рады любому развлечению.
– Вот те крест, зуб даю, не скажем, – пообещала та.
– У вас паспорт с собой?
– А зачем он мне? Нет, он дома, в надежном месте закопан.
– Закопан? – удивился Федя.
– Ну да, чтобы кое-кто не спер. – Мефодиевна скосила глаза в сторону своих соседей.
– А если надо пенсию получить? Или посылку от внуков?
– А на этот случай у меня серокопия есть. Я же продвинутая, ты не думай. Серокопию сделала, заверила и с ней теперича хожу. А то вот у Сергеевны паспорт-то украли, она пенсию пошла получать, а ее и нет.
– Как нет?
– А так, за нее уже получили. По ее паспорту.
– Ничего себе! – удивился Федя. – И давно у нее паспорт украли?
– Да
Федя сорвался с места и отправился разыскивать Веню. Нужно было срочно сообщить ему стратегически важную информацию – оказывается, по украденным паспортам получают чужие пенсии.
– Понятно, – кивнул головой Кулапудов, когда все выслушал. – Но от этого наше задание становится еще более ответственным. Не будем пока рассказывать остальным, чтобы не волновать чувствительные курсантские души. Возвращайся на место действия.
Проводив Федю внимательным взглядом, Веня прикурил следующую сигарету без фильтра. Вообще-то он уже давно был законопослушным гражданином, даже учился в школе милиции, причем исключительно из лучших побуждений. Но вот иногда подкатывала к огромной Венькиной душе такая же огромная тоска, хотелось много и со смаком ругаться, петь песни хриплым голосом, совершать мелкие преступления. В такие минуты он преображался. Менялись не только голос и манеры, менялся сам Кулапудов, курсант школы милиции куда-то исчезал, а на его место приходил шальной хулиган Венька. Вот и теперь произошло нечто подобное. В голову ему ударила кровь, он почувствовал прежний, почти забытый вкус безнаказанности и вседозволенности.
Хотя не будем слишком упрекать Веньку. Во время своего преображения он тем не менее не забывал о служебном задании. Просто, вспомнив былое, Кулапудов понял, что может с большим успехом его выполнить. Он подходил к пенсионеркам с неприличными предложениями, необычными высказываниями, или смущал их каким-нибудь другим способом. Итог был один – возмущенная дама немедленно отворачивалась и делала вид, что она на этом свете одна и никакого Веньки Кулапудова к ней не подходило и подойти не могло. Пока дамочка так отворачивалась, курсант быстренько проверял ее сумочку.
– Дамочка, а не поехать ли нам в нумера, – с такими словами Веня подошел к очередной пенсионерке. Та, в отличие от остальных, не отвернулась и не возмутилась, а всего лишь слегка покраснела.
– Ну, если вы так хотите… – прошептала она.
– Ничего себе, – опешил Венька. – А вы почему не отказываетесь, как остальные?
– А они все дуры, – отмахнулась бабулька. – Они думают, что ежели мужчине отказать, то он потом страстью изойдет и на все готовый будет. А я так думаю, лучше сразу на все согласиться, чтобы мужчина себя королем почувствовал. Вот вы почувствовали себя королем?
– По меньшей мере императором, – закивал головой Венька, стремясь отделаться от опасной пенсионерки. – Спасибо вам огромное. Я ведь, знаете, на самом деле скромный и неуверенный.
– Да неужели? – удивилась та. – Да что же мне так не везет, все время попадаются скромные и неуверенные. Или неверные, а это еще хуже. Может, ты все же не очень?…
– Очень, очень. А у вас паспорт с собой? – решил он незаметно перевести разговор к интересующей его теме.
– А говоришь, скромный. Пойдем, – отчего-то развеселилась бабуля.