Меня не изгнать I
Шрифт:
— За какой хрен? У меня за душой ни копейки, — ответил я.
— На сегодня это не твои проблемы. Утром я приду за тобой, покажу, где раздают задания для желторотиков, за которые платят не так много, но… на первое время тебе хватит, чтобы освоиться. А там опыта поднаберешься, глядишь, к компании какой присоединишься и все пойдет своим чередом. Ты же тоже бард, верно?
— Ну… да, — отозвался я, почесывая затылок. Упоминать о том, что я почти все, что у меня было на тот момент, я закинул в удачу — как-то теперь
— Ну и все. Барды всегда нужны. Ну там, знаешь, либо подбодрить, либо на похоронах всей команды сыграть. Довольно прибыльное дело, хочу тебе сказать, — то ли насмехалась, то ли давала дельный совет. Я так до конца и не понял.
Просто коротко угукнул. Какого-то конкретного ответа у меня не было. Тем более, что мое внимание снова устремилось к этому неприятному зуду за затылком. Я положил руку на темечко и помассировал его. И тут же увидел на брусчатом полу золотую монетку.
Что делает человек, когда видит деньгу на земле? Правильно, тянется за ней, даже если она приклеена на суперклей к асфальту. Рефлекс, что уж тут поделать.
— Осторожно! — громко сказала Мия, когда я уже наклонился за монеткой и стал подбирать ее. Я ощутил легкое дуновение ветра над затылком и самым лишь ухом успел услышать скрип колеса телеги, что пронесся рядом.
— Глянь, что нашел. За это можно поесть и переночевать?
— Ты в своем мире тоже под колеса бросался? — спросила она, скрестив руки под грудью и глядя на меня с ярко выраженным осуждением.
— Не, держался от трасс подальше. А что?
— Тебе только что, буквально, чуть не отбило голову телегой, запряженной в тягловую лошадь. У нее распахнулась задняя створка и просвистела на расстоянии волосинки от твоей бестолковки.
— Повезло, что уж сказать, — констатировал я. — Так что это? Ценное? — настойчиво сунул ей в руку монетку, за которую чуть головы не лишился. Мия покрутила ее в пальцах, потом подкинула большим, поймала в воздухе.
— Целый динар. Тебе повезло. Опять, — сказала она. И как-то так подчеркнула это слово, точно ее это начинало беспокоить. Мию смущает моя везучесть и меня смущает моя везучесть, но есть нюанс.
— Круто! Да это ж круто! — Возрадовался я. А потом задумался. — Погоди, а это много или мало?
— Она усмехнулась, прикрыв глаза, после чего ответила:
— А я все ждала, когда ты задашься этим вопросом, — и протянула монетку обратно в руку. — Этого хватит с лихвой, чтобы ты поел от пуза и отоспался. Еще и в кадке поплескаться останется.
— В кадке?
— В твоем мире не принимали ванну?
— В моем мире люди полноценно могут позволить себе принять либо душ, либо нормальную ванну, куда можно залезть с ногами, а вода сама бежит из стены: горячая и холодная, если тебе интересно знать.
Мия пожала плечами.
— Че взъерепенился, как петух, которого в ледяную бочку окунули. Не хочешь мыться —
Но помыться хотелось. Даже не глядя на то, что тело не мое родное, а ощущение пота оставалось таким же неприятным. Липкость, запах, вот это все. Еще и в летнее время.
— Я не сказал, что не буду принимать ванну. Я лишь удивился, что у вас при ваших магических навыках и прочем все еще плещутся в деревянных бочках, а не нормальных ваннах. Бани-то у вас есть?
— Общественные? Естественно, куда ж без них. Простолюдины хоть и чернорабочие, но санитария должна быть. После вспышки бубонной чумы даже в самых отсталых королевствах сделали чистый четверг, когда всех крестьян сгоняют принимать баню и отмываться. Поначалу бухтели и возмущались. Теперь тоже бухтят и возмущаются.
— Они до сих пор не хотят мыться?
Мия рассмеялась.
— В том-то и дело. Хотят. И теперь требуют, чтоб им сделали баню не два, а целых три раза в неделю. Они готовы променять санитарный чистый четверг на самый обычный понедельник, среду и пятницу, но чтоб была баня.
На секунду задумался, цепляясь за ее речь.
— Погоди, у вас тоже была бубонная чума? Много перекосила?
— Всего одного человека. Этот идиот отказался принимать вакцину, когда наши лекари обнаружили зарождение этой херни в местном доме любви.
— Так, стоп, а почему, тогда бубонная?
— А, он на бубне играл в ансамбле.
— И из-за одного человека ввели целую тенденцию с банями, гигиеной и массовыми гонениями тех, кто не хотел мыться?
— Ну… — замялась она. — Да? На твоей планете не бывало такого, что судьба одного человека перекраивала весь мир?
Я задумался. Вспомнил одного австрийского художника. Кивнул головой. Не доебешься.
— Было дело, — наконец ответил ей.
— Как-то так, — она сдвинулась с места и зашагала по улочке, слегка сместившись в сторону от дороги, по которой то и дело продолжали тарахтеть повозки. Я шел рядом и продолжал разглядывать город. Не менее удивился, когда чуть поодаль узрел и услышал мат рабочих, которые при искусственном освещении возводили какое-то каменное здание. Они набрасывали цемент, ставили тесаные камни друг на друга, курили, переговаривались и продолжали стройку.
— У вас тут всегда так оживленно?
— Ты о чем? — спросила Мия, не повернув даже головы.
— Ну, вот такой движняк, стройка.
— Вечером и ночью удобнее всего осуществлять поставки, так как дороги не загружены людьми. В последние месяцы участились случаи дорожно-транспортных происшествий, где происходили столкновения между колесницами поставки и каретами перевозчиков-таксистов. Из-за частых жалоб гильдии таксистов было заведено общее уголовное дело, в ходе которого было выдвинуто альтернативное решение. Его последствия ты видишь сейчас.