Меня не видно изнутри

Баук Мира

– А ты не думала стать садоводом? Или биологом? – спросила я, любуясь её движениями.

– Чтоб заниматься садоводством, нужно иметь определённый опыт и склад ума, – пояснила Марго. –

В ботанику лезть? Да куда мне! Тут Диана меня тоже обскакала.

– В смысле, тоже?

Марго не ответила, увлечённая процессом. Взяв садовые ножницы, она стала остригать сухие веточки.

– Самое древнее растение в оранжерее – вон та карликовая слива. Она росла ещё до бабушки. Вокруг и построили теплицу – не рискнули пересаживать старушку.

– Какой она была?

– Слива?

– Очень смешно. Бабушка.

Присев на складной стул, Марго принялась наполнять из шланга большую бутылку воды.

– Её звали Катарина. Грозная такая женщина, сильная. Всех держала в ежовых рукавицах, дедушка и рядом не стоял. Помню, она костерила его астрономию, даже на старости лет называла звезданутым – а то он всё головой в небесах, болтает без умолку о космосе… А она за хозяйством следила. Всё у неё было как надо.

Мама часто поминает её, когда что-то из рук валится.

Поставив бутылку на место, Марго добавила туда какой-то коричневой жидкости и направилась к маленькому декоративному перцу, пригляделась к нему и любовно похлопала один из недозрелых плодов по оранжевой щёчке:

– Молодец, расти-расти.

Я не сдержала улыбки, а она всё ностальгировала:

– Ты, наверное, знаешь, что моё имя не совсем «цветочное», как кажется на первый взгляд? Вот у Розы и Лили имена имеют определённое значение: как написано, так и есть. Мне же собирались дать имя Виолетта.

– Виолетта?

– Это значит «фиалка», – Марго выразительно закатила глаза. – Но когда мама увидела меня впервые, поняла, что имя совсем не моё. Я родилась недоношенной, с большими проблемами, и когда ей принесли крохотный свёрток – одна простыня, и где-то в ней потерялась я – мама поглядела на это, улыбнулась и говорит папе: «Айзек, ты посмотри, ну что за жемчужинка, настоящее сокровище!».

Конец ознакомительного фрагмента.