Меня удочерила горилла
Шрифт:
— Добрый день, — сказала она. Голос у неё был такой, будто на завтрак она съела ведро песка. От такого голоса цветы в горшках вянут. На носу у тётеньки были очки в ядовито-зелёной оправе, тонкие губы сверкали ярко-красной помадой.
Горилла поспешила навстречу.
— Я как раз собиралась открыть, — сказала она.
Тётенька, Турд и какой-то мужчина проследовали мимо Гориллы в дом. Турд вёл себя так, будто видел нас с Гориллой впервые.
— Вы будете вести протокол, — сказал он мужчине.
Тот кивнул и достал из портфеля
— Итак, — сказал Турд Горилле, — наш комитет проведёт инспекцию на предмет того, являетесь ли вы подходящей матерью для девочки из приюта «Лютик», которую удочерили в сентябре этого года. Вы меня поняли?
Горилла нервно сглотнула.
— Прежде чем вы приступите к делу, мне хотелось бы сказать, что мы с Юнной прекрасно ладим. Если это имеет какое-то значение.
Светловолосый кивнул и сделал запись в блокноте.
— Гм! Может, сначала осмотрим дом, а потом будем делать пометки? — строго сказал Турд. Светловолосый покраснел и зачеркнул написанное.
Комитет пошёл дальше, не позаботившись о том, чтобы снять грязную обувь. Мы с Гориллой в растерянности смотрели на следы туфель и башмаков, испачканных глиной.
— Ну что ж, для начала покажите нам комнату девочки, — попросил Турд.
Горилла проковыляла к маленькому выцветшему гамаку.
— Юнна у нас разместилась здесь, — гордо сказала она. — Проходите, пожалуйста.
Турд и компания осмотрелись. Они были похожи на посетителей музея. Тётенька трогала всё, до чего могла дотянуться, а Турд дёргал верёвки, на которых был подвешен гамак.
— Опасно для жизни, — пробормотал он. — Верёвки прогнили.
Светловолосый записал, произнося по слогам:
— О-пас-но для жиз-ни.
Тётенька когтистой рукой ощупала тумбочку, выдвинула ящик и достала мою зубную щётку. Щётка была в паутине. Тётенька озадаченно посмотрела на меня, а потом на Гориллу. Я улыбнулась своей самой милой улыбкой, не раскрывая рта, а Горилла беспечно расхохоталась.
— Это нюансы, создающие тепло и уют! — сказала она.
Все промолчали. Турд многозначительно поднял бровь, и светловолосый сделал запись в блокноте.
— Идём дальше? — спросил Турд.
— Да-да, конечно, — ответила Горилла и провела их на кухню. — Прошу вас, проходите, пожалуйста. Здесь у нас шкафчики, холодильник и всё, что нужно. Посуда чистая, как обычно.
Тётенька тотчас схватилась за ручку переполненного шкафчика.
— Не надо! — крикнула я. — Он… сломан.
Турд заинтересовался.
— «Не открывать», — прочитал он на шкафчике. — Вот как? Что за секреты вы там скрываете?
— Не надо! — сказала я, но было поздно. Турд уже отрывал клейкую ленту.
«Бумс!» — это мячик от пинг-понга выпрыгнул из-за открывшейся дверцы и ударил Турда по лбу. Затем остальное содержимое с диким грохотом вывалилось наружу: рулоны
Наступила тишина. Тётенька сорвалась с места навстречу Турду.
— Только бы у вас не случился столбняк! — закричала она, а потом повернулась к Горилле: — Почему вы ему не сказали?!
— Я предупреждала, что… — начала я, но Горилла перебила меня:
— Ой-ой-ой, надо же, как нехорошо получилось! Простите великодушно, это целиком и полностью моя вина. Может быть, принести пластырь?
Турд вне себя от злости попытался отчистить зелёную краску со своего коричневого пиджака.
— Запишите! — прошипел он светловолосому. — Пройдём во двор и на этом закончим.
Горилла побежала вперед и распахнула дверь чёрного хода.
— Прошу вас, сюда, — сказала она. — А потом позвольте предложить вам чашечку кофе.
Никто не ответил.
Светловолосый остановился на пороге, в ужасе глядя на глиняное месиво.
— Хм, я как раз в новых ботинках, — сказал он и жалобно посмотрел на свои красивые белые башмаки.
Горилла просияла.
— Ничего страшного, — сказала она и куда-то исчезла. Вскоре она вернулась с парой огромных резиновых сапог. — Прошу вас, надевайте, пожалуйста, а свою обувку приберегите для лучшего повода.
Только светловолосый засунул ногу в сапог, как тотчас выдернул её обратно. Он выудил оттуда протухшую яичницу и уставился на неё с глупым видом, как будто не понимал, что это.
Горилла выхватила яичницу у него из рук.
— Ах вот она где! А я-то её ищу, — сказала она, положив её в карман. — Ну что, пошли?
Я тяжёлой походкой направилась следом за ними. Желудок сводило от страха, сердце бешено колотилось. По-моему, ничего хорошего теперь ждать не стоит. «Отставить панику на „Титанике“», — пробормотала я, натянув на уши кепку с собачьей пастью.
Во дворе Турд и светловолосый стали рассматривать старьё, выложенное на продажу. Похоже, это их занимало гораздо больше, чем инспекция. Турд вытащил из ящика бутылку, в которой был запаян кораблик.
— Как им это удаётся? — у светловолосого глаза расширились от удивления. — И как только они его туда запихнули?
— Осторожно, — шепнул Турд. — Вдруг это что-то ценное. — И он обратился к Горилле: — Почём этот хлам?
— Для вас — бесплатно, — услужливо сказала она. — Подарок комитету от нашего предприятия.