Меня удочерила горилла
Шрифт:
— Звезда, — сказала я.
— Правильно. Это обезьянья звезда. Обезьяньи звёзды больше, чем обычные. Иногда они светят ярче, иногда слабее. А однажды и вовсе погасают. Вот эта звезда светит над нашей полянкой сколько я себя помню. Но в любой момент может погаснуть.
Я поёжилась. Мне стало страшно, оттого что Горилла говорила спокойным голосом о таких грустных вещах. Как будто не было ничего особенного в том, что звезда, которая миллионы лет светила людям, вдруг возьмёт и погаснет.
— Ну что, пошли спать? —
Горилла встала с земли.
— Ага, пошли. Вот и огонь погас.
Мы улеглись в палатке. Похолодало. Мы накрылись попоной и легли на одну подушку: большая чёрная голова Гориллы и моя — маленькая и светлая. Горилла была тёплой и мягкой. Я сразу заснула.
Решение комитета
На следующий день мы сели в «Вольво» и отправились в город. На полпути Горилла остановилась.
— Хочешь порулить? — спросила она.
Я вытаращила глаза:
— Конечно, хочу!
— Тогда прыгай сюда, — сказала Горилла. — Будешь сидеть у меня на коленях.
Я перебралась к ней и села за руль. Горилла осторожно нажала на газ.
— Переключай скорость, — скомандовала я. — Ещё газу и переключи на вторую! Быстрее!
Горилла прибавила скорости. Я сама поворачивала руль на всех поворотах и даже могла объезжать ямки на дороге.
— Тормози! — сказала я. Горилла нажала на тормоз. Я посигналила в гудок: би-ип!
— Вундеркинд! — ликовала Горилла. — Разрази меня гром, если это не так! Я взяла из приюта настоящего вундеркинда!
Таким образом я вела машину всю дорогу до парковки в самом центре города. Горилла затормозила. Мы остановились перед невзрачным и пыльным домом.
Длинные ряды окон походили на большие зияющие дыры. Всё здание было каким-то угрюмым и мрачным. Оно скорее напоминало коробку из-под обуви, чем дом.
— Здесь находится управа, — сказала Горилла и со вздохом выбралась из машины. Я поспешила за ней вверх по лестнице.
Внутри было сумрачно и уныло. В конце длинного коридора показалась коричневая дверь. На ней висела стальная табличка с надписью: «Турд Фьюрдмарк, председатель управы». Взглянув на табличку, Горилла фыркнула и постучала.
— Войдите! — сказал голос за дверью.
Мы открыли дверь. За столом сидел Турд с печальным и серым как пепельница лицом. Рядом расположились тётенька и светловолосый. Бутылка с корабликом стояла на тумбе рядом со столом. Турд разложил вокруг неё ракушки и сделал морскую композицию. На стене висела картина — моряк с трубкой в зубах.
— Вы пришли вовремя, — похвалил нас Турд. — Присаживайтесь, пожалуйста.
В комнате был кое-кто ещё. Герда! Она сидела в углу и нервно
Турд вперил в Гориллу долгий взгляд. Она занервничала, и ему это явно понравилось.
— Ну что ж, — наконец произнёс он. — Дела у нас неважные. Если страдают слабые мира сего, мы должны помогать.
Горилла сглотнула. На глаза навернулись слёзы, лапы задрожали.
— После посещения вашего дома комитет принял решение о том, что условия содержания не подходят для маленького ребёнка, — объявил Турд.
— Особенно для такого, который вырос в образцовом детском приюте «Лютик», — добавила тётенька.
И тут у меня внутри словно что-то взорвалось. Я вскочила со стула со слезами на глазах.
— А меня вы спросили?! — крикнула я. — Откуда вы знаете, подходит мне это или нет, если вы меня даже не выслушали?! Вы бегали по всему дому и делали свои дурацкие записи, а потом всё решили без меня!
Все молчали.
— Я не хочу обратно в приют! — продолжила я. — Хочу остаться с Гориллой!!!
Турд растерялся.
— Мы взрослые и лучше знаем, что…
— Вы её не знаете! — сказала я. — Ничего вы не знаете!
Все снова замолчали. Члены комитета обменялись короткими взглядами.
И тут заговорила Герда.
— Я всегда считала своё решение правильным, — торжествующе заявила она. — Отдавая ребёнка приёмным родителям, я забочусь только о его благе.
Горилла повернулась к ней и смерила её таким взглядом, что Герда чуть не упала со стула. Она пискнула и прижалась к стене. Больше она ничего не сказала.
Горилла посмотрела на Турда.
— Да, — проворчала она. — Теперь вы знаете, что думает девочка. Я вам уже говорила: мы прекрасно ладим и хотим только, чтобы нас оставили в покое. Вам бы только ходить по чужим домам и делать свои записи. А чего они стоят, ваши каракули? Разве их сравнишь с живым словом!
Тётенька и светловолосый уставились на Гориллу, потом покосились на Турда в ожидании его реакции.
Турд вынул из кармана пиджака пастилку от кашля и положил в рот. Прожевав её, он вперился в меня взглядом:
— Значит, ты хочешь остаться с Гориллой?
— Да.
Турд повернулся к тётеньке.
— Очевидно, она запугала ребёнка и принудила её это сказать.
— Неправда! Вы всё придумали! — закричала Горилла, ударив кулаком по столу. Она так разозлилась, что её глаза налились кровью.
— Придумали? — переспросил Турд.
— Да! — подтвердила я.
Турд склонил голову набок и сделал печальное лицо.
— Не думаю, — возразил он. Потом немного подался вперёд и прошептал мне так, чтобы все слышали: — Не бойся, скоро ты окажешься в надёжных руках.