Меня зовут Фрайди
Шрифт:
Голос обещал, что в течение десяти дней больше убийств не будет. Если к этому времени условия не будут удовлетворены, при помощи жребия один из десяти будет приговорен к смерти. Обреченные не будут названы, они просто будут убиты. Через десять дней снова один из десяти… и так далее, пока уцелевшие не достигнут Утопии.
Голос объяснил, что Совет не является правительством и не собирается замещать какое-либо правительство; он просто хранитель морали, народная совесть власть имущих. Уцелевшие правители останутся у власти — но они смогут уцелеть только если будут править справедливо. Их предупреждали не пытаться уйти в отставку.
— Это Голос
Прошло много времени после того, как кончилась запись, прежде чем на экране появилась живая ведущая. Нарушила тишину Дженет:
— Да, но…
— Но что? — спросил Иен.
— Я не сомневаюсь, что в этом списке перечислено большинство действительно обладающих властью людей. Но, представь, что ты в этом списке, и ты так напуган, что готов сделать что угодно, только бы остаться в живых. Что ты будешь делать? Что такое справедливость?
(«Что такое истина?» — спросил Понтий Пилат и умыл руки. У меня не было ответа, поэтому я промолчала.)
— Дорогая моя, это просто, — ответил Жорж.
— Не говори чепуху! Как это может быть?
— Они все упростили. Предполагается, что каждый хозяин, или босс, или тиран знает, что нужно делать; это его работа. Если он делает, что нужно, все в порядке. Если ему это не удается, его внимание привлекается к его ошибке… доктором Гильотеном.
— Жорж, веди себя серьезно!
— Дорогая, я никогда не был более серьезен. Если лошадь не может преодолеть барьер, застрели лошадь. Делай так, и со временем ты найдешь лошадь, которая сможет прыгнуть как надо — если лошади не кончатся раньше. Это правдоподобная псевдологика того рода, которую большинство людей применяют к политическим делам. От этого начинаешь задумываться, можно ли хорошо управлять человечеством при помощи хотя бы какой-нибудь системы правления.
— Политика — грязная вещь, — пробурчал Иен.
— Верно. Но убийство — еще более грязная вещь.
Эта политическая дискуссия могла бы продолжаться и дальше, если бы терминал не вспыхнул снова — я заметила, что политические дискуссии никогда не заканчиваются; они просто прерываются чем-то посторонним. На экране появилась ведущая. — Запись, которую вы сейчас услышали, — объявила она, — была доставлена на станцию посыльным. Кабинет премьер-министра уже отказался подчиниться содержащимся в ней требованиям и приказал всем станциям, которые еще не передали ее в эфир, воздержаться от этого под угрозой наказания в соответствии с Законом об общественной безопасности. Незаконность цензуры, установленной этим приказом, очевидна. «Голос Виннипега» будет держать вас в курсе всех событий. Мы настоятельно рекомендуем вам сохранять спокойствие и не покидать дом, если это не вызвано необходимостью выполнять важную общественную службу.
Потом пошли повторы новостей, поступивших раньше, и Дженет выключила звук и переключила подстрочник на экран. Я сказала:
— Иен, если предположить, что я должна буду отсидеться здесь, пока в Империи все не уляжется…
— Это не предположение, это факт.
— Да, сэр. Тогда мне необходимо немедленно связаться с моим работодателем. Я могу воспользоваться вашим терминалом? С моей кредитной карточкой, конечно.
— Не с твоей карточкой. Я закажу разговор, и мы оплатим его здесь.
Я почувствовала некоторую досаду. — Иен, я благодарна вам за гостеприимство, которое вы мне оказываете. Но если ты собираешься настаивать на оплате даже того, за что гость должен платить сам, то ты должен зарегистрировать меня как
— Разумно. На какую зарплату ты рассчитываешь?
— Подожди! — потребовал Жорж. — Я плачу больше. Он жадный шотландец.
— Не слушай никого, — посоветовала мне Дженет. — Жорж, может быть, будет платить больше, но он потребует позировать и одну из твоих яйцеклеток, и все за одну зарплату. А я всегда хотела иметь рабыню в гареме. Милая, из тебя получится великолепная одалиска, и для этого нужен будет только бриллиант в твоем пупке. Но умеешь ли ты делать массаж? Как у тебя с голосом? И мы подходим к ключевому вопросу: как ты относишься к женщинам? Можешь прошептать мне на ухо.
Я сказала:
— Может быть, мне лучше выйти, а потом я войду, и мы начнем все снова. Я просто хочу позвонить. Иен, могу ли я воспользоваться своей кредитной карточкой, чтобы заказать разговор с моим боссом? Это «Мастер чардж», кредит «тройное А».
— Кем выдана?
— Имперским Банком Сент-Луиса.
— Из чего я делаю вывод, что ты не слышала сделанного раньше объявления. Или ты хочешь, чтобы твоя кредитная карточка была аннулирована?
— Аннулирована?
— Это эхо? БритКанБанКредСеть объявила, что кредитные карточки, выданные в Империи и Квебеке, на срок чрезвычайного положения недействительны. Поэтому можешь вставить ее в щель, если хочешь узнать о чудесах компьютерного века и почувствовать запах горелой пластмассы.
— Ох.
— Говори. Мне показалось, ты сказала «ох».
— Да. Иен, могу ли я попросить у тебя прощения? А потом могу я позвонить боссу за твой счет?
— Конечно, можешь… если договоришься с Дженет. Она управляет хозяйством.
— Дженет?
— Ты не ответила на мой вопрос, дорогая. Просто скажи мне на ухо.
И я сказала ей на ухо. У нее широко раскрылись глаза. — Давай сначала закажем разговор. — Я дала ей код, и она набрала его, использовав терминал в своей комнате.
Подстрочник остановился, и загорелось стандартное объявление: «ДОСТУП ЗАКРЫТ — СВЯЗЬ С ЧИКАГСКОЙ ИМПЕРИЕЙ ЗАПРЕЩЕНА».
Оно мигало десять секунд, потом погасло; я от души выругалась и услышала позади голос Иена.
— Фу, как нехорошо. Хорошие маленькие девочки и дамы так не разговаривают.
— Я не та и не другая. И я расстроена.
— Я так и знал. Я слышал объявление раньше. Но я также знал, что ты не поверишь, пока сама не попробуешь.
— Да, я бы все равно попробовала. Иен, я не просто расстроена; я оказалась в тупике. У меня неограниченный кредит в Имперском Банке Сент-Луиса, и я не могу им пользоваться. У меня есть пара новозеландских долларов и немного мелочи. У меня пятьдесят имперских крон. И недействительная кредитная карточка. Что там вы говорили о контракте наложницы? Вы можете нанять меня по дешевке; похоже, это будет рынок покупателя.
— Как сказать. Обстоятельства все меняют, и теперь я, может быть, не предложу ничего, кроме комнаты и питания. Что ты прошептала Дженет? Это может иметь значение.
Дженет ответила:
— Она прошептала мне: «Honi soit qui mal y pense», — неправда, — чувство, которое я рекомендую тебе, мой добрый муж. Марджори, ты не стала хуже, чем была час назад. Ты по-прежнему не можешь ехать домой, пока все не уляжется… а когда это произойдет, граница будет открыта, и связь будет восстановлена, и твою кредитную карточку снова будут признавать… если не здесь, то за границей, меньше чем в ста километрах отсюда. Поэтому сиди спокойно и жди…