Меня зовут господин Мацумото!
Шрифт:
— Хочешь стать крестьянином? — подивилась Рурико с нотками разочарования.
— Не крестьянином, а преуспевающим землевладельцем, производящим элитный, редкий товар, которым я буду гордиться. Найму работников. Буду в старости лежать в беседке, развалившись в плетёном кресле, на фоне живописных плантаций фруктовых деревьев, любуясь южным морем, природой, с бокалом апельсинового ликёра в одной руке и кубинской сигарой в другой. Обязательно в шляпе из пробкового дерева и британских шортах бежевого цвета.
Остановившись и посмотрев вверх, Рурико в красках представила себе эту удивительную картину.
— Лучше бы я не спрашивала.
— А ты кем себя видишь через двадцать лет? — полюбопытствовал в ответ. — Начальником отдела? Службы? Компании? Госслужащим? Счастливой домохозяйкой?
— Мацумото, лучше молчи, — задумчиво попросила Рурико, пересмотрев своё мнение о безынициативном сотруднике, не стремящимся к повышению.
Большинство офисных сотрудниц мечтало удачно выйти замуж и не работать до конца своих дней. Через несколько минут, не выдержав тишины, она меня позвала.
— Мацумото, иди сюда. Помощь нужна.
Заглянув на соседний ряд, увидел Рурико, показывающей на большую коробку, стоящую на самом верхнем уровне стеллажа.
— Я не достаю. Кто её, вообще, туда засунул? — выразила недовольство. — Она не там должна находиться.
Принеся лестницу, попросил её подержать. Забравшись наверх, вытянул неудобную из-за размеров коробку на себя. Ничего бы не произошло, если бы массивный груз внутри неё был надёжно закреплён. Однако, когда коробка наклонилась, он внезапно перекатился, сместив центр тяжести. Пытаясь поймать выскальзывающую из рук коробку, потерял равновесие, свалившись на не ожидавшую этого Рурико.
— Аааа, — только и успела выкрикнуть испугавшаяся женщина.
В полёте вывернувшись и откинув коробку в сторону, упав, прижал Рурико к полу, улёгшись на неё. Едва успел подсунуть руку под голову своей помощницы, чтобы она её не разбила о бетонный пол. Причём так получилось, что мы замерли лицом к лицу в двусмысленной позе. Напряжённо застыв, несколько секунд смущённо смотрели друг другу в глаза, боясь шевельнуться, чтобы не усугубить ситуацию. Набрав воздуха, Рурико сдунула мешающийся локон, обдав меня запахом своего дыхания. А она ничего, упругая, в определённых местах, «подушка безопасности» у неё хорошая, духи подобрала с умом.
Что-то вдруг на складе стало жарко. Добровольная помощница подозрительно часто задышала. Уж не намекает ли мне… Словно прочитав мои мысли, справившись с временным помешательством, прищурившаяся женщина с хорошо знакомым ехидством предупредила.
— Если не прекратишь так давить, в твоей беседке на берегу моря будет стоять два кресла. Размеры второго подсказать, или сам снимешь?
Момент кратковременного помутнения сознания быстро прошёл. Поднявшись, делая вид, будто ничего необычного не произошло, подал руку, помогая встать на ноги.
— Не ушиблась? — проигнорировал предыдущий вопрос.
— Нормально. Спасибо, — поблагодарила за то, что уберёг её от травм.
Дальше мы работали молча, каждый на своём участке. Только один раз странный звук нарушил тишину, будто кто-то с досады пнул большую коробку. Хотя я бы тоже
Когда уже заканчивали с работой, послышался звук открывшейся двери. Затихнув, удивлённо переглянулись, гадая, кто бы это мог быть? Мы как раз к тому моменту встретились на проходе.
— Уверен, что это хорошая идея? Здесь грязно, — пожаловалась незнакомая мне девушка. — И сесть не на что, — расширила список претензий.
— Мы и не будем здесь сидеть, — игривым голосом заверил нетерпеливый парень. — Зато на складе нет камер, посторонних и крепкая дверь. Иди сюда.
Послышались долгие, сосущие звуки, через некоторое время дополнившиеся шорохом одежды и тяжёлым, учащённым дыханием. Я ещё раз посмотрел на Рурико, даже не зная, что сказать. Я слышал о том, что некоторые парочки находили в кампании уединённые места, где предавались любовным утехам. Как говорится: имеешь желание — найдёшь и возможность. Как-то не хочется лишать людей маленькой порции удовольствия. Небось работают, как и мы, с утра до вечера, видя одни и те же лица, одни и те же стены. Где ещё им найти время и силы на личную жизнь? Про то, как её разнообразить, вообще молчу.
Характер звуков изменился, став, скажем так, более глубоким и односторонним, отчего у изумлённой Рурико приподнялись брови. Ситуация, конечно, неловкая, но не критичная. Вряд ли они задержатся тут надолго. Уж слишком парень торопится, не позаботившись даже о том, чтобы забраться вглубь склада. Я-то легко могу подождать, пока они не закончат свои дела, а вот моя помощница что-то подозрительно занервничала и покраснела, бросая на меня косые, разгневанные взгляды.
«Я-то тут при чём?» — мимикой изобразил недоумение.
«Все вы так говорите, сволочи. Особенно утром, оказываясь в чужой постели», — она ответила тем же способом, не собираясь ничего признавать.
Не понимаю, почему вдруг именно сейчас подобная ситуация вывела её из себя? Раньше Рурико бы уже влезла со своими непрошеными советами туда, куда не просят. Подумав о том же, надев маску снисходительного превосходства, она решительно вышла из-за укрытия, стараясь не встречаться со мной взглядом. Пришлось её догонять. Не оставлять же коллегу одну в трудную минуту.
Когда мы появились на сцене, парень с приспущенными штанами уже прислонил свою подружку лицом к стене и задрал ей юбку. Сухо прокашлявшись, Рурико высказала претензию.
— Простите, но это совершенно никуда не годится. Вы же здесь не одни. На складе сейчас проходит проверка. Не могли бы вы вести себя чуть потише? Спасибо. И ещё, уважаемый работник, обратитесь в медицинский пункт, если у вас какие-то проблемы с потенцией. Вы слишком быстро перешли от предварительных ласк к основному действию, не проявив должного старания и внимания к своей партнёрше, — посоветовала с серьёзным лицом.