Меня зовут Синдбад Мореход
Шрифт:
– Послушай, сопляк, если я еще услышу что ты рассказываешь всякие небылицы моим людям, я отрежу тебе язык и заставлю тебя его проглотить. Рык Хасина отметал всякие сомнения в правдивости его слов.
– На выкуп это никак не повлияет, а мне будет приятно. А вы бараны чего уши развесили - еще раз замечу вас возле щенка, просто плеткой вы не отделаетесь.
'Бараны' оказались не из пугливых, но проиграв в гляделки боцману все-таки удалились. '- Ну все, жиртрест, сейчас тебе точно звиздец, вот гадом буду '. Пока я обдумывал план мести, ко мне подошла следующая троица любопытных, желающая услышать рассказ из первых уст. На мой категоричный отказ мотивируемый угрозами боцмана меня заверили, что после обеда он дрыхнет так что и
Рано утром когда с берега пиратский муэдзин прокричал азан - призыв к молитве чтобы правоверные не забыли отдать дань Аллаху, призовая команда как всегда заняла коленопреклонённую позу на своих ковриках головой к востоку. Все было как обычно, но только после молитвы со своих ковриков не поднялись трое бандитов которые накануне общались со мной. Они крепко спали, и чтоб их разбудить боцману пришлось выписать каждому пару увесистых пинков. Потирая ушибленные места и тараща спросонья глаза на непонятно зачем собравшимся вокруг них соратников, один из троицы озвучил общий вопрос.
– Вы чего?
– Это вы чего вдруг спите во время молитвы? Брови Хасина были нахмурены - видимо он думал, подпадает ли под серьезное наказание этот проступок, или достаточно тех пинков, которые он уже отвесил.
– Вы чем ночью занимались?
– Они наверно всю ночь охраняли свои штаны от Басима, вот и не выспались. Дружный гогот был ответом на шутку Фараха.
– Мы не спали, просто во время молитвы втроем перенеслись в райские сады и встретили там прекрасных гурий. На смену гоготу пришла тишина - нечасто можно было услышать подобные заявления, да еще и от тех, кто ранее на вранье не попадался.
– Они были такие сладкие - слаще персика политого медом. Добавил второй.
– И все были похожи на Хасина, только без бороды. Остальные двое глядя на боцмана, дружно закивали.
Тут и другие члены команды перенесли свои взгляды на начальство и стали придирчиво и с интересом разглядывать багровеющего Хасина.
– Еще скажете хоть слово и я отрежу ваши языки вместе с головами!
– Боцман сжал рукоять своего ятагана.
– А вы бараны чего уставились, давно моей плетки не пробовали?! Видимо, последней фразой Хасин сильно перегнул палку, трусов среди гулямов не водилось и почти синхронно руки команды потянулись к оружию. Один из них мало уступающий габаритами боцману вышел вперед.
– Хасин, ты почему нам постоянно рот затыкаешь, зачем плеткой грозишься. Ты забыл что ты старший среди равных, а вовсе не наш господин. И наказывать ты можешь только за провинность и неповиновение в бою. Команда тобой недовольна, боцман.
– Гази, разве ты ослеп, разве не видишь что творится? Лицо Хасина побледнело, а голос заметно понизился - он тоже не был трусом, но и дураков на такой должности не держат.
– Проклятие о котором рассказал парень уже начало действовать на наших людей. И это видение не от Аллаха - его вложил в эти дурные головы демон проклявший самбук. И если я не прекращу смуту, то уже завтра брат бросится на брата, чтоб перегрызть ему глотку. Вы этого хотите, правоверные?
– Фарах, если ты думаешь своим взглядом просверлить у меня во лбу дыру, то предупреждаю - не выйдет, но зато я могу запросто подавится едой. Кончай свои дурацкие гляделки и говори уже что надумал.
– Я заметил что с самого начала намаза ты постоянно смотрел на эту сонную троицу, а когда началось самое интересное - тебя наоборот перестало это интересовать, как будто ты заранее знал что произойдет. Ты не хочешь мне что-то рассказать?
– Я не просто знал что произойдет - я это организовал, а смотрел для того чтобы понять все ли я сделал правильно.
– Такое не под силу людям! Ты хочешь сказать что ты колдун или демон, а может шайтан?
– Нет! Что ты! Я просто приемный сын богини - убийцы демонов. Нет, честно я не вру, я даже скажу больше, такой парень как ты не стал бы дружить со мной, если я бы представлял темные силы. Ты бы это почувствовал. И поверь, все что я хочу - это вернуть себе свою 'Сафанну' и наказать вашего демона-капитана который убил ни в чем не повинных людей, моих людей.
– А если я сейчас расскажу всем кто ты есть на самом деле, или просто по-тихому сверну тебе шею.
– Фарах уже растерял свой задор, но упрямая натура не позволяла ему сдаваться без боя.
– А зачем тебе это? Ведь ты для них чужак и все что тебе светит так это кинжал во сне от Абида, сломанный позвоночник от Хасина, или казнь от шариатского палача. Ни славы ни богатства ты здесь точно не получишь. А со мной тебе все дороги будут открыты, и с деньгами не прогадаешь. Но если я в тебе ошибся и ты полный идиот, то прежде чем ты откроешь рот шестеро моих 'верных' нукеров поднимут тебя на клинки.
Тут я не блефовал - обработанная мною шестерка имела секретное указание от 'капитана' убивать любого кто представляет угрозу жизни заложнику.
– А со мной и вовсе у тебя ничего не получится. И приподняв правый рукав халата, продемонстрировал ему свой стилет закрепленный на предплечье. Это по моей 'просьбе' Басим подсуетился и распутал ночью мой поводок, а после того как я пошарил в своей каюте - надел его обратно.
– Хорошо багдадец, я верю тебе, и я с тобой, но только знай - если обманешь меня, то и твоя приемная мать тебе не поможет.
– Кали всегда помогает тем кто ей служит... Сказал я хохотнув, вспоминая присказку тугов.
Ближе к вечеру Гази и еще несколько его друзей изъявили желание послушать мою страшилку. Памятуя реакцию предыдущих слушателей, я слегка скорректировал историю, увеличивая и приукрашивая те фрагменты, которые вызвали наиболее бурную реакцию. Поминутные восклицания, горящие глаза, разинутые рты были наградой начинающему акыну (поэт-сказитель-импровизатор). А что, может назваться Синдбадом-Мореходом и приходя из долгих рейсов писать и рассказывать разные фантастические истории. Если хорошенько повспоминать, то этих сказок у меня будет столько что сама Шахерезада удавится от завести.