Меня зовут Виктор Крид
Шрифт:
Да и сама установка – без «сыворотки» она бесполезна. А «сыворотку» я делаю в Камар-Тадже. И принёс с собой ровно необходимое количество доз. Ровно пять штук: Говард, Мария, Наташа, Марико и… Бартон. Надо же извиниться за машину!
Операции… прошли штатно. Что бы не слушать истошные крики боли жертв, и не отвлекаться на них, мы с Говардом использовали хорошие наушники с хорошей музыкой. Очень громкой хорошей музыкой. Поэтому, выглядели, как бесчувственные роботы, в то время, как жертвы, не имеющие возможности вырваться или сопротивляться, бледнели, зеленели (Мария),
Первым засунули в аппарат Бартона, пояснив, что надо же испытать машинку, а его не так жалко. Собственно, после этих слов, Клинт и попытался совершить побег. Но… от меня ещё никто не убегал.
Собственно, попал он сюда, прямо из своей кровати, из комнаты на тайной базе Щита. Я его выкрал, ни словом не объяснив, куда и зачем. Про «не жалко» сказал Говард – он у нас ещё тот юморист.
Вывалился из аппарата Клинт изрядно прибавившим в росте, сорвавшим голос и… подкачавшимся.
И тут же был перекинут мной обратно в свою кровать. Опять же, без объяснений.
Дальше была очередь Марии. Над женой Говард шутить не стал. С ней он был нежен, аккуратен, даже ласков, держал за ручку, пока «гроб» не закрылся.
После операции, Мария сбросила лет тридцать. Помолодела, похорошела. Тоже прибавила в росте.
Потом была Марико, которую я так же, сразу после операции, отправил домой, пояснив, что всё это – был мой свадебный подарок Логану. А в чем он заключается, пусть спросит у мужа, он лучше объяснить сможет.
Дальше… в «гроб» лёг сам Говард. Которого, за ручку держала и ободряюще улыбалась Мария.
После операции, помолодевшего и «подкачавшегося» Говарда вместе с женой я отправил к ним домой, в ЭлЭй.
Наташа…
– Виктор Иванович, - дождавшись моего возвращения, обратилась ко мне она. – Я не понимаю… ведь я уже «супер-солдат»? Зачем?..
– Есть отличная от нуля вероятность, что это… вернёт тебе отнятое, - сказал я. Зрачки Романовой расширились. И именно в этот момент она прокусила губу и проткнула руку.
– Вероятность? – тихо спросила она. – То есть, вы не уверены?..
– И есть не нулевая вероятность, что ты в этом «гробу» умрёшь, - проигнорировал её вопрос я. – Решать тебе. Сегодня аппарат будет демонтирован. Минута на раздумья.
– Не надо минуту, - тряхнула головой она. – Я готова!
– Тогда, раздевайся и ложись, - пожал плечами я, принимаясь за проверку состояния всех приборов и агрегатов. По моим предварительным расчётам, в случае Романовой потребуется десятикратная мощность излучателя и двойная доза «сыворотки». Так что, хоть аппарат и строился с расчётом именно на такой режим, но лишняя проверка не повредит.
Когда Романова разделась и легла в «гроб», я подошёл и зафиксировал её тело специальными, усиленными стальными креплениями, каких не требовалось в предыдущем случае. Там было достаточно и ремней.
Закрыл крышку, вставил в инъекторы колбы с «сывороткой» и пошёл за пульт.
И пошло: десть
Романова в «гробу» воет от боли, но скачкообразного роста показателей всё ещё нет.
«Что ж, видимо, считаю я плохо!» - кивнув самому себе, я разорвал металл ограничивающего кожуха на пульте, и потащил рычаг дальше вверх, уже не глядя ни на какие приборы и пестрящие на экране предупреждения. Остался важным для меня только один экранчик, тот, который показывал состояние организма Наташи. А установка… ну а что установка? Её так и так ломать. Сгорит, и Дзен с ней.
А Романова… ну я же ей обещал, что она сегодня либо получит то, что так жаждет, либо сдохнет. Так что: рычаг выше, мощность больше! И плевать, что аппаратура уже гудит, греется и от неё палёным пахнет. Ещё!
«Дзен, всё же это Мир Комиксов. Тут не может всё просто взять и пройти штатно. Обязательно должно быть превозмогание. Обязательно – театральная пауза. Обязательно треск и искрение аппаратуры. Обязательно всё должно рушиться и взрываться. Обязательно должен быть миг отчаянья. Обязательно всё должно сработать именно в последнюю секунду. Обязательно…» - гонял в голове мысли я, спешно выкапывая «гроб» из-под рухнувших от взрыва перегруженной силовой установки перекрытий. Гонял, взламывая-разрывая металл «гроба» своими когтями. Гонял, делая Романовой реанимацию посредством непрямого массажа сердца. Гонял, отрывая подводящий силовой кабель от развороченной силовой установки, разрывая его и приматывая оторванный кусок шине заземления, а после прикладывая получившийся кустарный дефибриллятор к груди Наташи в районе сердца.
Треск высоковольтного разряда, и Романова выгибается на лежаке, резко распахивая глаза и начиная, наконец, дышать…
***
Глава 74
***
– Да не пошёл бы ты на хуй, товарищ Сталин? – сам собой вырвался ответ, раньше, чем я даже успел подумать. Нет, ну а что? Я тут в теорию антигравитации пытаюсь вникнуть, голова пухнет от зубодробильных формул и математических методов расчета коэффициента искривления пространства при увеличении мощности воздействия, даже в Камар-Тадж не прыгал, прямо в Университетской библиотеке засел за учебники. А тут он приперся. Лично, понимаешь. Честь, бл…, оказал.
Говорит, мол, «Отпуск-то твой кончился, товарищ Крид. Не пора ли снова в борозду? А то, товарищ Ли один не справляется. И у товарища Распутина проблемы с организационной частью».
Вот я и ответил. И такая звенящая тишина сразу установилась, что слышно было, как муха по окну ползёт… Он же ведь не один пришёл, что естественно, а с охраной, сопровождающими. Ректор Университета с ним увязался, как встречающая и потеющая от страха сторона. Вот его, я думал, инфаркт прямо там хватит.
Наташа тихонечко из-за ближайшего стеллажа выглянула с круглыми от шока глазами.