Менялы
Шрифт:
Эдвина видела, что журналисты продолжают все записывать.
Она пробилась сквозь стену народа к трем новым столам для открытия счетов, к которым добавили ещё два и два других устанавливали.
Эдвина отметила, что за одним из дополнительных столов сидела Хуанита Нуньес. Она поймала на себе взгляд Эдвины, и они обменялись улыбками. Неожиданно Эдвина вспомнила, что эта девушка, Нуньес, живет в «Форум-Ист». Знала ли она заранее о сегодняшнем вторжении? И тут же подумала: «Как бы там ни было, это не имеет значения».
Двое младших
Черный здоровяк, который был среди первых клиентов, как раз поднимался со своего места, когда появилась Эдвина. Обслуживавшая его девушка больше не нервничала; она сказала:
— Это мистер Ефрат. Он только что открыл счет.
— Дикон Ефрат. Все меня называют Крошечкой.
Эдвине была протянута непомерно большая рука, которую она и пожала.
— Добро пожаловать в «Ферст меркантайл Америкен», мистер Ефрат.
— Спасибо, здесь очень приятно. В самом деле так приятно, что, я думаю, я ещё немного кровных положу на этот счет. — Он изучил горсть мелочи со сдачи, выбрал монету в двадцать пять центов и две по десять центов и направился к кассиру.
Эдвина поинтересовалась у клерка по новым счетам:
— А сколько он положил на счет?
— Пять долларов.
— Очень хорошо. Продолжайте работать как можно быстрее.
— Постараюсь, миссис Д'Орси, но на этого ушло много времени, поскольку он задавал много вопросов о том, как снимать деньги, и о процентах. Все вопросы у него были написаны на бумажке.
— Она у вас есть?
— Нет.
— Остальные скорее всего будут поступать так же. Попробуйте оставить себе такую бумажку и покажите её мне.
В ней может содержаться ключ к тому, кто задумал и выполнил это отлично разработанное вторжение. Она не думала, чтобы среди тех, с кем она пока разговаривала, был главный организатор.
Еще одно вызывало тревогу: попытка замучить банк не сведется исключительно к открытию новых счетов. Те, кто открыл счета, стояли теперь в очереди к кассирам, вкладывая или снимая крошечные суммы и продвигаясь черепашьим шагом, — они забрасывали кассиров вопросами или затевали с ними разговоры. Так что обыкновенным клиентам было не только сложно попасть в здание, но и внутри их ожидала трата времени.
Эдвина рассказала Нолану Уэйнрайту о списках вопросов и о своих инструкциях девушке-клерку.
Начальник охраны одобрил её решение.
— Мне тоже хотелось бы взглянуть на эти вопросы.
— Мистер Уэйнрайт, — позвала секретарша, — телефон.
Он подошел к телефону, и Эдвина услышала, как он сказал:
— Это самая настоящая демонстрация, хоть и не в обычном смысле слова. Но все протекает мирно, и мы можем навредить себе поспешными решениями. Меньше всего мы хотим конфронтации.
«Приятно, — подумала Эдвина, — чувствовать рядом здравую твердость Уэйнрайта». Как только он положил трубку, ей неожиданно
— Кто-то говорил о том, чтобы позвонить в городскую полицию, — сказала она.
— Они были здесь, когда я приехал и отослал их обратно. При необходимости их можно вернуть. Я надеюсь, этого не случится. — Он кивнул в сторону телефона, затем в направлении башни «ФМА». — «Шишки» уже все знают. Там забили тревогу.
— Они могли бы восстановить фонды для «Форум-Ист».
Впервые за это время легкая улыбка появилась на лице Уэйнрайта.
— Мне бы тоже этого хотелось. Но это не способ воздействия, потому что, когда речь идет о банковских деньгах, давление извне ничего не изменит.
Эдвина уже готова была сказать: «Не уверена», но передумала и промолчала.
А толпа в главном холле тем временем не уменьшалась; если что-то и изменилось, то лишь рев стал громче.
Снаружи длиннющая очередь стояла, не сходя с места.
На часах было 9.45.
Глава 4
В это же самое время, в 9.45 утра, в трех кварталах от башни «Ферст меркантайл Америкен» Марго Брэкен руководила всей операцией из неприметно припаркованного «фольксвагена».
Марго намеревалась не участвовать в осуществлении своей затеи, но под конец не выдержала. Подобно пылу боевой лошади, взрывающей землю копытом у поля битвы, её решимость держаться подальше в тени ослабла, а затем и вовсе исчезла.
Тем не менее Марго по-прежнему не хотела ставить в неудобное положение Алекса и Эдвину, и потому её не было видно на Росселли-плаза. Ведь стоит ей там появиться, как она тут же будет опознана журналистами.
Поэтому гонцы с предосторожностями доставляли сводки развития событий ей в машину и возвращались назад с инструкциями.
С того вечера в четверг была проделана огромная организационная работа.
В пятницу, пока Марго разрабатывала генеральный план действий, Сет, Дикон и ещё несколько членов комитета набирали в «Форум-Ист» и в округе забастовщиков. Желающих участвовать в этой затее набралось довольно много.
Когда поздно вечером в воскресенье были составлены списки, в них оказалось полторы тысячи имен. И люди все прибывали. По плану Марго, все это должно было продолжаться по меньшей мере неделю, а если энтузиазм удастся поддержать, то и дольше.
Среди работающих мужчин, вызвавшихся помочь, были такие, как Дикон Ефрат, которые могли взять отгулы. Другие просто сказали, что освободятся, когда будет нужно. К сожалению, многие из добровольцев были безработными, и недавно их число из-за окончания сезонных работ увеличилось.
Но преобладали женщины — отчасти потому, что у них было больше свободного времени днем, а также потому, что «Форум-Ист» стал для них в гораздо большей мере, чем для мужчин, светочем надежды.
Марго поняла это и в ходе своей предварительной работы с людьми, и из сообщений, поступавших этим утром.