Меняя маски

Метельский Николай А.

– Коллирую.

Первый круг торговли завершился на отметке в пятьдесят тысяч и пятьсот в банке. На стол выложили флоп – две четверки, дама. Две пары. Не супер, конечно, но кое-что.

На втором круге первые двое игроков чекнули – то есть оставили как есть, не повышая ставку. Следующий игрок накинул двадцатку, а тип с платком довел ставку до пятидесяти. Моя очередь.

– Пятьдесят и еще сотня сверху. – А что? Шансы у меня неплохи.

Следующим был толстячок Сога:

– Хм. Коллирую.

– Колл, – пошевелился Белый Костюм.

Потерев рукой темные очки, следующий игрок сбросил карты. За ним сидел Исикава:

– Действительно, хм. Ладно, пусть будет ко… нет, пусть будет рейз.

Плюс

сто сверху. Плохо дело, пока еще можно поддержать, но, похоже, сейчас пойдет повышение. Успел я на этих аристократов насмотреться.

– Двести пятьдесят, – сказал одноглазый, из-за челки, мужчина.

– Триста.

Шел бы ты на своих кораблях плавать.

– Колл, – блеснула очередной раз печатка.

– Колл.

– Четыреста.

Ух, как все паршиво. Засунь-ка ты себе свой платок… сам знаешь куда.

– Колл.

Это опять я. Будем надеяться, что мужики блефуют.

– Пятьсот.

Чтоб вас. У тебя там что, вместо пуза бабло заныкано?

– Колл.

Отлично.

Этот круг закончился ставкой пятьсот пятьдесят и банком в почти пять с половиной миллионов. Следующий круг, и на стол ложится валет. Три плюс два – фулл-хаус! Именно ему я проиграл свои полтора ляма, сидя при этом со стритом. И был этому весьма удивлен, я-то думал, стрит выше, а оно вон как оказалось.

На третьем круге Сога, белокостюмник, Исикава и Печатка скинули карты, и нас осталось пятеро. Ставка поднялась еще на шестьсот тысяч, и я с интересом ждал пятую карту. Вдруг еще один валет? Хотя так не бывает. Туз. Эх, жаль. Ну да ладно.

И вот он, четвертый круг торговли. Как я успел выяснить, называется ривер. В банке – восемь с половиной миллионов, и пошли первые ставки. Сто, триста, пятьсот – это я. Колл, колл, колл… Два миллиона! Вот урод, что ж у него за карты? Да плевать, играем!

– Все. Ва-банк. Ну или как там это называется?

– Олл-ин, молодой человек.

– Спасибо, Исикава-сан.

– Не за что, парень, не за что.

Трое скидывают карты, и вот мы остаемся один на один с мужчиной разведывательной наружности и его белым платком.

– Поддерживаю. – То есть плюс семь семьсот.

– Раскрываемся, господа.

Одновременно переворачиваем карты и смотрим, кто выиграл. У моего оппонента оказываются четверка и дама. Фулл-хаус. Три четверки, две дамы. Да! Да-да-да! Его четверки против моих валетов! Двадцать пять лямов! Фу-у-ух. Двадцать пять миллионов триста пятьдесят тысяч. У мужика осталось что-то около девяти с половиной миллионов, а я, наконец, перестал быть самым бедным за этим столом.

– Поздравляю, юноша, – проскрипел мужчина. Понятно теперь, почему он помалкивал с таким голосом в разведку не берут. – Даже сказать нечего. Просто не повезло.

– Спасибо…мм…

– Хех, Цугару Аото.

– Благодарю, Цугару-сан. Вы меня под конец действительно напугали. Думал, все – привет, барная стойка.

– Хо-о-ох, вот и я так же подумал…

Еще через два часа я узнал фамилии всех сидящих за нашим столом и попрощался с двумя из них. Первым был Цугару Аото, а вторым Оэ Кии – мужчина с челкой на пол-лица. Еще одного, Чесуэ Ясуо, того, что с золотой печаткой, почти вынесли, оставив ему жалкие семь миллионов с копейками. Я тоже в этом поучаствовал, заработав пять миллионов пятьдесят тысяч. Не понял, как это получилось, но банк разделили на три части, две из которых отошли морячку и Соге. Остальные столы к тому времени потеряли по три-четыре человека, так что в этом плане мы лидировали. Не скажу, правда, что мне это нравилось, уж лучше быть одним из шестерых, чем из восьмерых. Радует, что я вообще еще сижу. Анеко меж тем курсировала среди толпы женщин, ведя разговоры то тут, то там, но в основном стояла так,

чтобы я мог ее видеть. Типа, поддержка. Махнул официантке, заказывая очередной сок и пару пирожных, после чего глянул на карты, выпавшие мне в этот раз. Двойка и шестерка. Второй раз подряд фигня какая-то.

– Фолд, – постучав пальцем по столу, сказал я.

К черту. Я прошлый раз четыреста штук в никуда выкинул. Дождусь следующей раздачи.

Эти гады вообще последнее время не дают мне играть. Сначала они просекли то, что играю я только с хорошими картами, и стали скидывать. Я, в свою очередь, просек их и начал блефовать, неслабо подняв денег. Они поняли, что я блефую, и игра выравнялась, после чего мне стало аномально везти с картами. Вот уж действительно поверишь в пословицу про новичков. Почти выравнявшись по деньгам с остальными игроками за столом, я умудрился проиграть практически треть своих денег, которые ушли Соге и Исикаве. Но ужасно не это, а то, что последние полчаса мои оппоненты как будто чувствуют, когда у меня плохие карты. Меня явно прочитали, но я совершенно не мог понять как. Это точно не выражение лица. Никогда не поверю, что тут сидят одни физиономисты-гении. Потому что обычных аристократов я обмануть сумею, я в своем мире после увольнения столько деловых переговоров провел, что в своих силах уверен. И без всякого «контроля тела», который при игре в покер все равно не помощник. Управлять мимикой лица – это вам не стопарь водки выпить, это гораздо круче. Тут самому надо быть как минимум физиономистом-гением. Ну или хотя бы хорошо разбираться в этом. Не-э-эт, меня просчитали на каком-то характерном движении, что-то я такое делаю незаметно для себя, что выдает меня с головой.

А времени прошло уже немало. За остальными столами осталось по два-три человека, и только у нас с учетом последних выбываний целых пять. Меня эта игра уже, если честно, достала. Несколько часов сидения явно не идут на пользу моему настроению. А ведь другие даже перерывы делали, и только у нас все сидят как приклеенные. Мне бы запросить перерыв, да вот только гордость и непонимание реалий останавливали. В конце концов, если все сидят и не рыпаются, когда на других столах перерыв, это что-нибудь да значит? Раз продолжают играть, значит, так и надо. Да и что я слабей остальных, что ли? Мне чисто физически вообще плевать, сколько сидеть.

Анеко сейчас находилась за одним из стеклянных столиков, как и подавляющее число дам, и вела беседу с двумя женщинами и каким-то мужиком. Сидела, что примечательно, так, чтобы я мог видеть ее, не крутя при этом головой. Уставшей она не выглядела, но разве старшая дочь главы древнего и влиятельного клана покажет свою усталость? Эх, курить охота, если честно.

Как я уже говорил, за нашим столом осталось пять человек. Сога, Исикава, Чесуэ Ясуо – тип с печаткой, капитан первого ранга, которого все называли Хатано-сан, ну и, собственно, я. У толстяка и Исикавы было примерно по девяносто миллионов. У Хатано – пятьдесят пять, тоже примерно. У меня – шестьдесят пять с копейками, а у Чесуэ, который чуть ли не с самого начала игры был на грани, но тем не менее досидел до сих пор, – около сорока.

Передо мной ложатся две карты. Потянувшись посмотреть их, я замер. Какой смысл смотреть, если меня читают? Сыграть по-голливудски, не глядя? К тому же мне реально надоело тут сидеть. Выглядеть это, конечно, будет весомо, но лишь в том случае, если я выиграю. А прокатывает подобное только в том самом Голливуде. Так что окружающими это будет воспринято, как моя сдача. Ну или дурость. Лучше внимательней следи за собой, Макс.

Что-то Хатано задумался.

– Пятьсот. – Ничего себе ставка. Да плевать на то, что меня читают, скину и все. Зато, если подфартит, как минимум пятьсот тысяч срублю. Хе-хе, если подфартит…