Меняя маски
Шрифт:
– Ну что вы, Сакурай-сан. Но… быть может, вам нужен лишний корвет?
– И что… х-ха, и что мне с ним делать? В школу ездить? У меня для этого есть две ноги водоизмещением пятьдесят килограммов, мне хватает.
– Ну а как же артиллерийское и зенитное вооружение? – Это уже Исикава.
– Я Стрелок в ранге Ученика, так что с вооружением тоже все в порядке.
Чесуэ в это время сидел на взводе, готовый взорваться. Дурак. Лучше бы думал, что предложить, пока время образовалось. Тут опять влез Сога:
– Ну а как же РЭБ? – Радиоэлектронная борьба, если кто не понял.
– Целых два
– Даже слов нет, с такими комплектующими… Как видите, Чесуэ-сан…
– Довольно! – и уже потише: – Я вас понял. Что ж, у меня есть то, от чего даже вы не откажетесь.
– Мм? Вы нас заинтриговали.
– Особняк в черте Токио.
– Смешно…
– С родовыми землями.
– Хотя пожалуй, не очень, – переглянулись Сога с Исикавой и посмотрели на меня.
Все, что мне оставалось, – это пожать плечами и развести руками.
– Что ж, если вы так уверены… Нет, я все же обязан еще раз вас спросить, Чесуэ-сан, – внушительно так глянув, спросил у него Сога, – вы абсолютно уверены в своем предложении? Не хотите поставить что-нибудь другое?
– Да-да, полностью. И нет, не хочу.
– В таком случае не имею ничего против.
– Аналогично, – поддержал Исикава.
Думаю, на мои слова сейчас всем начхать. Дождавшись, когда принесут бумагу и ручку, Чесуэ что-то там начеркал и, сложив листок вдвое, кинул в общую кучу фишек. Что ж, похоже, мой ход…
– Олл-ин.
– О-о-олл-и-и-ин, – протянул Сога.
– Олл-ин, господа. Посмотрим, на чьей стороне сегодня боги.
Итак. На столе сейчас валет, туз, десять, валет. У меня восемь и девять – стрит без одной карты. И чтобы иметь возможность пободаться с остальными, нужна либо семерка, либо дама. Вот розововолоска достает пятую карту и кладет ее на стол. Дама. А у меня стрит, начиная с восьмерки. Вот только радости почему-то нет. Усталость и надежда. Все же я не верю, что даже с такими картами могу выиграть.
– Вскрываемся, господа, – выводит меня из задумчивости голос девушки.
Сидим, молчим, смотрим.
– Ох, прям как дети, – говорит Исикава и переворачивает свои карты.
Король и туз. Вот, собственно, и все – я в пролете. Не важно, что будет у остальных, как минимум одному я проиграл. Стрит из старших карт – от десяти до туза. Было у меня легкое разочарование, но в основном облегчение – наконец-то все закончилось. Так или иначе. Теперь меня ждет аукцион. Кстати, как я заметил, в покер играют люди со стальными нервами. У того же Исикавы стрит выпал на последней карте. Как и у меня, впрочем, но я-то хотел просто все закончить, а он победить.
Сога раскрывать карты так и не стал. Просто скинул. Видимо, в отличие от нас с Исикавой, у него с последней картой не сложилось. Или сложилось, но как у меня. Но вот свои карты перевернул Чесуэ.
Два туза.
– Достал уже этот фулл-хаус, – сказал я, переворачивая карты. Мне, в отличие от Соги, было на это плевать. – Хоть раз бы мне попался. – И зажмурившись, начал массировать виски. – Зато все закончилось, наконец.
– Знаете, молодой человек, – прозвучал голос Исикавы, – не вам жаловаться на фулл-хаус.
И в тот момент, когда я удивленно посмотрел на мужчину,
– Стрит-флеш. Банк уходит Сакураю Синдзи. Победитель за столом – Сакурай Синдзи-сан.
Нет слов.
Флеш – пять карт одной масти. И как я только мог забыть про эту комбинацию? Как подумаю, сколько возможностей профукано… Да и ладно, главное, выиграл, остальное фигня. Сейчас я сидел за одним из стеклянных столиков вместе с Анеко и пил сок, закусывая чем-то воздушно-кремовым. Окончание игры ознаменовалось аплодисментами, я бы даже сказал, овациями окружающих нас людей. Правда, я не понял, кому они предназначались: мне как победителю или Чесуэ-Рискнувшему. Не каждый день на кон ставят родовые земли. Подозреваю, что и не каждое десятилетие. Расписку уволок работник зала, пояснив мне, что бумаги на земли, уже оформленные на мое имя, я получу завтра-послезавтра и доставит их курьер принца. А пока я могу отдыхать, общаться с гостями и ждать аукциона, который должен начаться через час после завершения последней игры. Ну а сейчас, примерно за полчаса до начала торгов, я наблюдал за приближением к нашему столику Соги с Исикавой, сопровождаемых своими женами, видимо.
– Ну как, Сакурай-кун, – спросил Исикава после представления наших дам друг другу, – что скажешь об этом вечере?
– Уровень пришедших людей поражает. Не знал, что среди аристократов империи столько любителей покера.
– Ха-ха. Чтоб попасть сюда, кем только не станешь. Настоящих ценителей не так уж и много, к сожалению, – заметил Сога.
– А ты, как я погляжу, решил остаться на аукцион?
– Ну надо же отблагодарить Анеко-сан за ту удачу, что она мне принесла, – развел я руками. При этих словах девушка покосилась в мою сторону и дернула в улыбке уголком губ. – Надеюсь, там будет хоть что-нибудь подходящее.
– На этот счет не волнуйся, мы сами с Исикавой-саном решили остаться на сегодняшний аукцион по той же причине. Подарки женам – это святое.
– Один раз не купишь, потом десять лет тебе будут об этом напоминать, – вставил отец зеленоволоски.
– Кишо-сан! – воскликнула Михико. – Как можно?
– Молчу, молчу.
Через десять минут разговора к нам присоединился Хатано со своей женой. Его полное имя, как выяснилось, было Хатано Осаму, и происходил он из древнего рода имперской аристократии, вот уже лет четыреста связанного с морем и кораблями. Старшие сыновья шли в торговый флот, а младшие – в военный. Также род Хатано владел небольшой частной верфью, выпускающей яхты класса люкс. Резко прокрутив в голове информацию, которую только что получил, я признался, что разбираюсь только в корабельном вооружении, если оно есть.
– Так уж понимаешь?
Учитывая, что как минимум половину этого вооружения меня заставляли учить еще в моем мире, а вторую я проштудировал, когда пытался вникнуть в данный вопрос уже здесь…
– Можете не верить, но это так. Лет через… несколько я собираюсь так или иначе приобрести верфь и начать выпускать что-нибудь вроде боевых катеров. В идеале, те же яхты, но вооруженные по самую маковку.
– Хех, почти конкурент? – усмехнулся он.
– Это вряд ли. На катерах я останавливаться точно не намерен.