Меняя судьбы
Шрифт:
Гадают они, умнички. Так что там за карта выпала, седые виски мои, бедное дитя! А ты, хозяюшка, чего себе не гадаешь, у вас дороги переплетены! Ну ничего, утро вечером мудренее, сбегаю к бабке в лес, может чего присоветует.
Сандра
– Я это не одену, - двумя пальчиками удерживая на весу спортивки этак размеров на пять больше мне положенного.
– Оденешь, - пообещала мне подруга, выуживая из шкафа еще какое-то шмотье, - твои каблуки
– Я отказываюсь выходить из дома, - от кошмарной перспективы у меня разве что слезы не брызнули.
– Еще голодовку объяви, - засмеялась она.
– С какой радости ты тыкая радостная?
– подозрительно покосилась я на нее.
– А это что?
– Это косынка, чтобы волосы прикрыть, - отозвалась она из глубин платяного шкафа и тут же вернулась к предыдущей теме: - радуюсь, что я не сама тут страдаю.
– Да я никогда даже в селе не была!
– Значит кому-то еще хуже, чем мне, а это не может не радовать, - она попятилась к двери, повязывая на голову это убожество. И ей оно шло!
– Этот кто-то - я!
– рявкнула, заставив ее пулей вылететь за дверь.
Старые спортивки, свитера растянутые настолько, что рукава подвернуты едва ли не наполовину, кроссовки (хоть они выглядели нормально!) и косынки на головах. Вот такими фантастическими красавицами мы с ведрами помоев отправились в хлев.
Я молчала, не реагируя на попытку Маргариты начать разговор, так как все еще дулась. А дулась, потому как не могла определить, что именно злит меня больше.
Под ногами чвякало, и я старалась не думать, что бы это могло быть. А еще мне перехотелось дышать, когда открылась дверь в сарай. Куда я попала?!
– Так, содержимое ведер надо вылить в кормушку свиньям, - скомандовала она.
– А я пока коров подою.
– Давай наоборот, - я быстренько прикинула, что иметь дело с молоком и коровами должно быть приятней и чище, чем с грязными хрюкающими созданиями.
– Ну-ну, - хмыкнула она, но я это проигнорировала.
– Рассказывай что делать, - сказала, усаживаясь на табуреточку, заранее придвинутую подругой к боку пятнистой буренки.
– Итак, засхватыешь пальцами вымя вот так и потягиваешь, сцеживая молоко.
– Ух ты!
– восхитилась, - сразу видна сноровка! Такс, подвинься! Все будет в ажуре, - я даже почувствовала некоторое воодушевление. Это выглядит совершенно просто. Каким же будет шок всей семьи, когда городская фифа с легкостью нацедит целое ведро парного молока!
Вот только реальность меня жестоко обломала. Под хихиканье подруги я пыталась выполнять инструкции, но непредвиденной проблемой оказались длинные ногти. Корове это так же не понравилось - она дважды хлестнула меня хвостом по голове, словно мне не хватало косынки, методично сползавшей
Марго хохотала так, словно я Чарли Чаплином прикидывалась! Зараза! Молоко мы принесли-таки в дом. Тетя Люда на меня подозрительно покосилась, но похвалила. Мы дружно переглянулись с подругой, решив не уточнять, кто именно справился с поставленной перед нами задачей.
Вторым заданием стала на первый взгляд посильное сгребание в кучу опавших листьев. Тут-то я и оценила все прелести поговорки про бледнолицего, дважды наступавшего на одни и те же грабли! Причем в буквальном смысле этого слова! Я лишь чудом избежала членовредительства - каждый раз черенок от хозинвентаря пролетал всего лишь в паре сантиметров от моего подбородка.
Но, добрые родственнички Марго на этом не остановились. Уже ближе к вечеру нас приставили помогать делать кровянку. Этого мой желудок уже не выдержал! От ужина я отказалась, решив не испытывать судьбу, обошла одним лишь крепким чаем...с лимоном! Увидев это желтенькое чудо, я чуть не обрыдалась. А то уже начинало казаться, что попала в средневековье!
Домовенок Франс
Бедные дитятки, так сразу их заставили работать, я старался всяческий помочь своим девочкам, но так что бы они меня не заметили. Александра то вообще отдельная история, бедный ребенок пришлось помочь надоить молоко, а то мне Зорьку жалко. С такими когтями, бедное дитя как она с ними живет, при случае надо обрезать не гоже девице с таким ходить.
– Ты как?
– Марго опустилась рядом на кровать.
– Замечательно! Видишь, тащусь просто, - довольно едко отозвалась я.
– Ритка, я такой уставшей не чувствовала себя лет пять! Теперь я понимаю, почему ты удрала отсюда! Да я бы не то что семь лет - десятилетиями бы не возвращалась!
– Ты повторяешься, - расхохоталась она.
– Да? Могу еще раз, - фыркнула я на такое заявление.
– И так каждый день?
– Нет, есть некоторое разнообразие. Например, завтра не придется делать кровянку, но будем виноградник подстригать.
– Зашибись, разнообразие!
– взвыла я, сползла с кровати, бухнулась на коленки и вцепилась в Марго хваткой бультерьера: - Марго, солнышко мое, когда мы уедем?! У меня ноготь сломался, под остальными грязь. Я хочу мыться! Ощущение, словно по мне что-то бегает! Я хочу одеть каблуки! Хоть сантиметра на три! Погадай еще мне, когда я отсюда выберусь!
– Спокойствие, только спокойствие, - словно душевнобольную уговаривала она меня.
– Это не надолго.
– Да у меня скоро критические дни начнутся! Я в такое время раза три-четыре в день в душ хожу! Я тут с ума сойду! Погадай мне!