Мера любви
Шрифт:
– О! Госпожа… о! Какая честь! И ты заставляешь графиню стоять, Амандина? Кресло ей скорее!
– Речь не об этом! Я пришла не для того, чтобы беседовать с вами. Я немедленно хочу видеть своего дядюшку!
– Мы прекрасно понимаем, госпожа. Для нас было бы величайшей радостью проводить вас к нему. Но его здесь нет!
– Нет? Так где же он?
– Вероятно, в своем доме в Марсаннэ. Приближается время сбора винограда, вам надо ехать туда.
Вдруг чей-то голос произнес:
– Это ни к чему, его нет в Марсаннэ. Вот уже целых три месяца он туда не показывался!
Это был маленький худенький мужчина с жиденькой бородкой,
– Мэтр Дюрье! Я так рада вас видеть! Как вы поживаете?
Грустное лицо портного внезапно озарилось.
– Матерь Божья! Да это же Катрин! Малышка Катрин! Как ты повзрослела! Но все такая же прелестница. Дай я тебя обниму!
Улыбающийся Готье и смущенный Беранже наблюдали, как эти люди запросто обходились с их госпожой. Портной и графиня крепко обнялись.
– Ты не можешь себе представить, – сказал он, – как я счастлив, что ты наконец решила приехать сюда и посмотреть, что здесь творится. Когда мне сказали, что приехала Луаза, я пришел на подмогу, но вот и ты здесь! Может, мы наконец узнаем, что произошло с несчастным Матье!
– Что вы хотите этим сказать? – вмешалась аббатиса. – Как давно вы его видели?
– Очень давно. Мы прекратили встречаться с тех пор, как эта женщина выгнала вашу мать и Матье открыл для нее магазин. Мы повздорили из-за этого. Я попытался открыть ему глаза, призвать к здравому смыслу. Но он ничего не желал слышать. Амандина его околдовала, – проворчал он.
Амандина дрожала, казалось, она вот-вот прыгнет на него. Теперь все принадлежало ей. Старые друзья были не в счет.
– А вам-то что? – крикнула она, не в силах больше сдерживаться. – Вы всегда были недовольны тем, что Матье меня любит. Но вам придется с этим смириться, потому что мы скоро поженимся, и я буду здесь хозяйкой, и в Марсаннэ, и везде, понятно?
– Ты ею уже стала, Амандина! Ты здесь у себя дома, – поддержал ее брат. – А вы убирайтесь отсюда, да побыстрее, племянницы да старые приятели. Вы мне порядком надоели, и лучше меня не сердить.
Он схватил с прилавка большую деревянную линейку и, размахивая над головой, словно дубиной, стал продвигаться вперед. Готье выхватил шпагу и устремился к нему навстречу, защищая собой обеих дам.
– Положи! – скомандовал он. – Ты слишком шумишь. Видимо, твоя совесть нечиста, дружок! Пришло время поучить тебя вежливости. Отходи назад, если не хочешь, чтобы я тебя проткнул, как индюшку!
Филиберт перевел взгляд с лица юноши на шпагу, приставленную к его животу, и издал звук, похожий на ржание. Но вместо того чтобы отступить, как ему было велено, он отпрыгнул в сторону так быстро и неожиданно, что Готье растерялся. Филиберт ударил его линейкой, выбил из рук оружие. С победным криком гигант бросился на конюха и повалил его. Беранже бросился на помощь другу, двумя руками схватив Филиберта за гриву. Послышался крик, похожий на рев раненого слона. В это время Амандина, подобрав линейку, пыталась вытеснить Катрин и Луазу из магазина. Обе сестры решили дать отпор этой мегере. Однако уже через несколько минут в сражении стали побеждать Ла Верны. Луаза в полуобморочном состоянии прислонилась к стене. В это время Амандина, сидя верхом на Катрин, изо всех сил пыталась задушить ее вуалью. Филиберт скинул Беранже ударом локтя и принялся за несчастного Готье. Исход боя был предрешен, как вдруг с появлением
Амандина была отброшена в сторону. Четверо лучников, связав Филиберта, прекратили мучения Готье. Катрин оказалась лицом к лицу со своим спасителем. Тот глядел на нее завороженным взглядом, в котором читался восторг ребенка, получившего рождественский подарок.
– Катрин! – воскликнул он. – Так это правда! Это действительно вы…
– Конечно, это я! А как вы сами думаете?
– Я не знаю. Когда мальчишка сообщил, что вы за мной послали, я чуть было не прогнал его пинком, но он описал вас так точно, что я ему поверил. Вы все-таки должны были предупредить меня о своем приезде. Радость может и убить.
Она улыбнулась, приподнялась на цыпочках, чтобы поцеловать его в щеку, потом сделала два шага назад, чтобы лучше рассмотреть.
– Для умирающего вы слишком хорошо выглядите. У вас здоровый цвет лица, ясный взгляд, твердая походка. Может быть, вы лишь чуточку располнели…
Руссе был типичным бургундцем, отличающимся отменным здоровьем и проводящим больше времени за столом, чем в седле.
– Вы хотите сказать, что я растолстел, как свинья? – спросил он. – Что ж вы хотите? В Дижоне, у которого от столицы осталось лишь название, есть чем закусить. Убиваем время как можем! – Тяжело вздохнув, Жак де Руссе продолжил: – Теперь объясните мне причину этого сражения. Эти люди на вас напали, не так ли? Но я хотел бы знать, почему?
В нескольких словах Катрин объяснила ему ситуацию, рассказав, как она приехала в тот момент, когда Луазу вытолкали за дверь, и как Ла Верны пытались запретить ей навестить дядю Матье.
– Вам же уже сказали, что его здесь нет! – выкрикнула Амандина, вырываясь из рук солдат.
– Где же он в таком случае?
– Откуда я знаю? Он уехал однажды утром, сказав, что собирается совершить путешествие в… Савойю или в Шампань, я точно не знаю. С тех пор от него нет никаких известий.
– Как это правдоподобно! Много лет назад мой дядя страшился дальних дорог, которые сейчас к тому же и небезопасны. Учитывая возраст и болезни… Если отъезды и случались, то всегда в сопровождении нескольких слуг. Кстати, а где вся домашняя прислуга?
– Те, кто ему нужен, переехали в Марсаннэ. Здесь для тяжелой работы мне достаточно одной служанки, остальным я занимаюсь сама, – важно заметила Амандина. – А что касается возраста, то не пудрите мне мозги. В его-то годы и такая женщина, как я! Я могла бы вам кое-что порассказать.
– Довольно, – прервал ее Руссе. – Нас не интересуют альковные тайны. Одно пока ясно – должен же мэтр Готерен где-то находиться. Остается узнать где, а мне сдается, что вам это известно.
– Я уверена, что он здесь, – прошептала Катрин. – Просто эти люди не хотят…
– Эти люди! Скажите на милость, – возмутился Филиберт, – не следует все-таки принимать нас за…
– Хватит, я уже сказал, – прервал его Руссе и повернулся к Катрин.
– Лучший способ узнать правду – это основательно осмотреть дом. Это мы сейчас и сделаем. А вы, – обратился он к солдатам, – не спускайте глаз с брата и сестры. Пойдемте, Катрин!
Осмотр дома, где прошла юность Катрин, взволновал ее. Ничего не изменилось. Надо отдать должное Амандине Ла Верн, все было в полном порядке, как и в то время, когда Жакетта, мать обеих сестер, и Сара вели хозяйство.