Мера один: Примал
Шрифт:
Хакон дернулся следом, схватил Волчицу за локти, стал оттаскивать. Она рычала и рвалась, варвара таскало из стороны в сторону.
Аластор усмехнулся:
— Дикая. Ну, вылитая Белая Волчица, — и он направился к выходу.
Наши с Хильдой взгляды на миг скрестились.
— Все будет нормально, госпожа, — твердо ответил я.
Глава 20. Дорога
Прецептор и его свита вышли из замка, больше не сказав ни слова.
— Тебя
Слезы обильно потекли по ее щекам, губы запрыгали. Я видел разную Хильду, но такую сломленную еще никогда.
— А я… ничего… не могу сделать… — она в бессилии закрыла глаза, повиснув на руках Хакона, — Ничего…
— Ты видишь, как все сложилось, Хильда? — сказал я, — Белые Волки отмщены, и ты в Совете.
Я сам только сейчас осознал, что снял с себя часть долга, и непроизвольно коснулся талисмана на груди. Рычка это не вернуло, но это было большее, что я мог для него сделать.
— Все будет нормально, Хильда, — повторил я.
Я говорил, пытаясь заодно и себя убедить в этом. Позади меня выросла огромная фигура рыцаря.
— Первушник, следуй за мной, — сказал знакомый голос. Кажется, это был Мейнард.
Хакон сразу же подал голос:
— Великий мастер, смеет ли клан Лунный Свет…
— Не смеет, зверь! Знай свое место.
— Мейнард, — послышался голос Зигфрида, я почувствовал его приближение.
— Мой господин, эти Волки совсем забыли, как надо относиться к людям, — с ненавистью выдохнул среброволосый, — А первушник даже смеет стоять в вашем присутствии.
— А ты помнишь, Мейнард, как себя стоит вести в присутствии прецептора? — рыкнул Зигфрид, — Или напомнить, кому я поручил следить за землями Серых Волков?
— Но, господин, я лишь хотел… — среброволосый замялся, — Брат, как же так?
Для меня это заявление было как гром среди ясного неба. Так эти двое еще и братья?
— Иди, Мейнард, — тяжело ответил Зигфрид, и, когда тот удалился, спросил:
— Хакон, что ты хотел сказать?
— Великий мастер, смеет ли клан Лунный Свет после всего того, что сегодня случилось, просить вас о …
Зигфрид оборвал его, хмыкнув:
— Говори уже, зверь.
— Наш примал…
— Это приказ прецептора, он не обсуждается.
— Что с ним будет, великий мастер? Его казнят? — Хакон кивнул в мою сторону.
— Решения людей не касаются зверей.
— Это примал клана Лунный Све-е-ет! — закричала Волчица, снова рванувшись.
Но Хакон держал крепко, видимо, вливая еще и какие-то эмоции в Хильду. И я подозревал, какие… Отчаяние, бессилие перед неизбежным — все это было написано на ее лице. Совсем не свойственные хищной валькирии эмоции.
Видимо, так легче было ее сдерживать, но мне показалось это жестоким. Хильда
— Хакон, — произнес Зигфрид, глядя еще и на Скорпионов, стоящих неподалеку от нас, — Видит Небо, Лунный Свет достоин. Думаю, время есть, не будем спешить. Я хотел еще обсудить с Рагнаром кое-что…
Я слушал приора, не оборачиваясь. У Зигфрида изменилось отношение к зверям после сегодняшних разборок — вроде как стал подобрее, заинтересовался делами своих подданных. Оно и понятно, ведь не каждый день в эти земли приезжает прецептор, чтобы разгребать косяки приора.
— Благодарю вас, великий приор, — ответил Хакон.
Я почувствовал, как с моих плеч свалилась незримая гора — приор отошел от меня. На всякий случай я бросил взгляд на выход, но рыцарская свита расположилась вокруг, в зоне видимости. А среброволосый Мейнард вообще встал возле ворот, бросая в нашу сторону ненавидящий взгляд.
Выходы на лестницы, под лестницами — везде надо было пройти мимо рыцаря. Я усмехнулся — сама мысль попробовать сбежать от третьей меры довольно глупа. Наверняка я видел только малую часть того, что может человек.
— Хильда, тебе дали время, чтобы попрощаться с прималом, — сказал варвар.
Хакон отпустил Хильду, и она рванулась ко мне, обняв, ее голова уткнулась мне в плечо, губы коснулись шеи. Ей было все равно, что смотрят не только родовитые звери, но и люди.
Все, что вершится в клане Лунный Свет, касается только этого клана.
Я вздохнул — совсем сломалась девчонка после сегодняшнего. Вот только что получила место в Совете и, получается, даже отомстила за род своей бабушки. И тут же за это пришлось заплатить…
— Не такую цену, Спика, — прошептала Хильда, будто подслушав мои мысли, — Не такую…
— Знаешь, госпожа, — вдруг подал голос Фолки, — А я ведь вижу варианты.
Ее голова на моем плече пошевелилась — Волчица повернулась к помощнику.
— Какие, к нулю, варианты? — голос у Хильды уже окреп.
Хакон хмыкнул:
— Иногда присутствие высшей меры рядом может усиливать звериный дар, ты же знаешь, Хильда.
— Точно, — кивнул Фолки, — На войне, знаешь, один человек может вести за собой армию…
— Фолки, что ты хотел сказать?
— Что вы еще встретитесь.
Хильда отодвинулась от меня, утерла слезы и поджала губы, принимая свой обычный облик железной леди. Дикой валькирии не пристало лить слезы…
Позади Хакона кашлянули. Это оказались Хорм с Торбуном. Скорпионы выглядели так, что хоть сейчас в усыпальницу затаскивай, но и только. Умирающими они уже не казались — не горит у полутрупов такой огонь жизни в глазах.
— Наш лекарь поможет вам, Хорм, — сказал Хакон.