Мера

Аникиев Вячеслав

– Я?

– Да, именно ты. Как, по-твоему, почему она нас на работу взяла? Я думаю догадаться не сложно, ну и мне заодно подфартило. Но тут ей и не повезло.

– И ты всё это время молчал?

– Я же сказал: думал, что рассосётся. А как Лера на горизонте появилась, то всё по новой закрутилось.

– Ты думаешь, это она меня в ступор загнала?

– А кто же? Как ты думаешь, почему Лера так сразу приехала после того случая в институте?

– Захотела увидеться – и всё.

– То куча работы, а то захотела увидеться. Плохо же ты знаешь женщин. Ну ничего, твоё

время настанет. Так вот, в тот самый день, на следующей перемене, я был в кафе с одной… Неважно с кем. А там Жора с Жанной флиртует, ну, видимо, он ей всё и рассказал. Она за телефон, и что я слышу?

– Что?

– Я слышу «Алло, Лера». Всё ж понятно, вот она и приехала, чтобы на тебя посмотреть.

– Ну, это ещё не факт. Хотя…

– Влюблённая особь женского пола способна на многое, но я не думаю, что на такое. Да и как это можно сделать? Хорошо бы, злодей обнаружился сам по себе, тогда ясно, кому удар наносить, – Стас вытянул большой палец правой руки, имитируя пистолет и сдувая воображаемый дым со ствола.

– Да знать бы причину! Может, для начала, просто понять, что со мной? Что не так?

– Мне кажется, это можно сделать, – с умным видом сказал Дан, входя в комнату.

– Ты что там, подслушивал, злодей? И Жора там с тобой? – спросил Стас.

– А где ему быть? Утренний релакс, – ответил Дан.

– Ну всё, приехали, Жанна всё узнает, и что с людьми любовь-то творит, – тихо проговорил Стас. – И как ты это себе представляешь? – обратился он к Дану.

– Да есть мыслишки. Вот смотри, он не помнит или плохо помнит числа и даты. Со мной приключилось что-то подобное несколько лет назад. Я забыл, кто я и зачем живу – представляете?

– Да ты дальше толкуй, а что у тебя по обкурке было, потом расскажешь, – перебил его повествование Стас.

– Ну и плюс он не может описать предметы со стороны увеличения или уменьшения значения.

– В смысле, – спросил Антон.

– В прямом, – ответил Дан, – вот скажи, допустим: «Дан хороший человек».

– Дан хороший человек, – повторил Антон.

– Вот видишь, он повторил, – защищая Антона, проговорил Стас.

– Сказать-то он сказал, а вот понял ли? Скажи, Антончик, я хороший или плохой?

– Ты Дан – мой друг, а хороший или плохой, я не понимаю. Разве не достаточно, что ты просто человек, друг?

– Вот видишь, Стас, что и требовалось доказать, – Дан победоносно посмотрел на друзей, гордо сложив руки на груди.

– Ничего себе! И что с этим делать? – обратился Стас к гуру расследований.

– Лечить, и как можно скорее, пока он чего похлеще не натворил.

– Сами себя лечите. У меня что, свинка? – обиделся Антон.

– У тебя не свинка, хотя во многом в своих последних изречениях и поступках ты просто порядочная свинья.

– Сам ты… Ну ладно, если я и сам не понимаю, что и зачем говорю, лечите уже, – сдался Антон.

– А чем его лечить? Лекарства какие есть? – задумчиво спросил Стас, потирая затылок рукой.

– Кто бы спрашивал. Вот ты Стас – великий доктор женских наук – как барышням мозги вправляешь?

– Трепнёй всякой о том о сем. Пару-тройку заезжих тем – и

готово.

– Вот и мы применим слово и убеждение. А самое главное, в этих понятиях он как младенец, только готов к познаниям. Так что, Антон, пора сесть за парту, яблочки складывать и отнимать, складывать и отнимать.

– Начнём, допустим, с одного и до десяти, – сказал Дан, доставая лист и карандаш. – Вот, к примеру, один. Пишется так. Дан стал рисовать цифры и показывать их Антону, чтобы тот запомнил. Стас смотрел ошарашенными глазами, не веря в то, что Дан разгадал недомогание Антона и пытается помочь, чем можно.

– Вот это проблемка со мной, а ты говоришь – Жанна… Да она до такого не додумалась бы, – сказал Антон Стасу.

– Эта до чего угодно додумается, – ответил он. – Ну а если не она, то кто же, по-твоему?

– Не знаю, надо думать.

– Подумаем. А сейчас пусть хоть азы зубрит, – перебил их Дан, – посчитай! Вот, смотри, один – это Стас, два – это ты…

– А он кто? – слушая Дана, спросил Антон, показывая на вошедшего в комнату Жору.

– Он – это три. А ты входи и дверь запри, – сказал Дан Жоре, и друзья весело засмеялись, глядя на ничего не понимающего товарища.

«Бег в пустоте по ту сторону пространства. Почему это происходит именно со мной? И чего я не могу понять? Того, что вроде бы ясно всем вокруг», – думал Антон, глядя прямо перед собой. Стас, Дан и присоединившийся к ним Жора что-то бурно пытались ему объяснить, но он их не слышал. И только думал: «Где ключ? Раз, два, три… Это просто, как день и ночь, как поезд, как всё вокруг. Четыре, пять, шесть. Опять шесть – трамвай домой».

20. Ректорат

Третий этаж главного корпуса института и на переменах, и в прочее время был практически пуст. Лишь в небольшом количестве его кабинетов проходили занятия. Всё остальное пространство занимали кабинеты ректората и сопутствующих служб. Редкий студент появлялся здесь без особой надобности, дабы не попадаться лишний раз на глаза институтским вождям и сменявшим друг друга членам преподавательского состава. Чаще всего сюда вызывали за пропуски. Сегодня в числе этих, не самых старательных, студентов оказался и Антон, получивший «чёрную метку» прямо на первой паре от вездесущего заместителя декана.

У однокурсников это не вызвало никакого удивления. Всё происшедшее с Антоном в последнее время, по меркам академии, уже тянуло на отчисление. Под сочувствующие взгляды и подбадривающие слова друзей Антон к назначенному часу прибыл на экзекуцию.

Оперевшись на тяжёлый подоконник, он смотрел на массивные двери приёмной ректора. Двери были огромными, восходящими под самый пятиметровый потолок. Старинная фурнитура и строгие линии филёнок подчёркивали величественность архитектурной мысли эпохи социалистического реализма. Чуть поскрипывая, двери периодически открывались, давая возможность войти или выйти посетителям. У Антона всё подрагивало внутри в предвкушении очереди скрыться за монументальной резьбой, он был бледен. Мысли в голове сталкивались между собой, но не желали собираться в единое целое.